наши мысли, телепатом быть необязательно.
— Ну и о чем я думаю? — набычился я. — Давай, гений логики, угадай.
— Скажу, если в бутылку не полезешь, — пообещал Фредди.
— Va fa’n’culo, — ответил я. — Жги давай, stronzo.
— О бабах, — изрек Фредди, фыркнув в кулак. — А если быть точным, как бы до здешних баб добраться. Поскольку ты знаешь, что они есть, и это на тебя действует как красная тряпка на быка.
— Cazzarolla, в точку, — согласился я. — Ты, надеюсь, эту стенную прослушку сам не юзаешь втихаря?
— Кстати, а это мысль! — оживился Джинн. — Если какой-то ресурс можно взять под контроль, то это надо сделать, так, на всякий случай. Сейчас, я только с «Апистией» разберусь, мне с одним человечком надо связаться на большой земле, ну и проверить, как там па и ма… — И Джинн вновь уткнулся в свой планшет.
— А при чем тут Апистия? — удивился Фредди.
— Это он так здешнюю программу-цербера называет, — пояснил я. — По аналогии с живым прототипом…
— Так-с, — подался вперед Фредди. — Я так понял, вы с этой самой Апистией нехило поцапались. Колитесь, что случилось?
Тьфу ты… ну, как говорится, сhi dice «A», deve dire anche «B»[61] — пришлось рассказать все как было, естественно, без самых неприятных для меня подробностей. Я ж не совсем дурак, чтобы самого себя выставлять идиотом, правда?
— Теперь понятно, за что ты ее так любишь, — без малейшей издевки улыбнулся Фредди. — Да, на ту Апистию, что я помню, это очень похоже.
— Видел я ту Апистию… — Я зажмурился, представив нечто совершенно неприличное, и тут же Фредди охнул, а Джинн, с небольшим опозданием, тихо выругался. Открыв глаза, я увидел, что стена у входной двери украсилась довольно хорошим, с фотографической точностью выполненным барельефом, иллюстрирующим то, что я только что себе представил.
— К вопросу о чувствительности здешней нейросети, — заметил Джинн.
— Che cazza, как это убрать? — спросил я у Фредди, чувствуя легкую панику. Не хватало еще, чтобы кто-то это непотребство увидел.
— Как-как, просто пожелай, — пожал плечами тот.
Я пожелал. Не сразу, а через некоторое время барельеф словно нехотя стерся со стены.
— А жаль, — заметил Джинн, колдуя со своей термен-клавиатурой. — Хорошая картинка была. И портретное сходство…
— Джинн, еще слово скажешь, и я тебе perderт gli occhi sul mio culo, понял? — взорвался я.
— Не понял, — ответил Джинн. — Но на всякий случай промолчу.
А Фредди тихо фыркнул. Кстати, я заметил, что Фредди сначала от картинки отвернулся, а потом сидел красный как рак. Мне надо было на ком-то оторваться, и я решил, что он для этой цели вполне подойдет.
— А чего это ты у нас раскраснелся, как молодая монашка? — спросил я. — Голую бабу не видел раньше?
Он потупился.
— Я ж тебе говорил, что жил всю жизнь в богадельне, — сказал он глухо. — Сам подумай, откуда там женщины, тем более голые? Я и одетую женщину видел живьем меньше раз, чем у меня пальцев на руках.
Cazzarolla… мне стало стыдно. Если парень не врет (а с чего ему врать?), он вообще до недавнего времени на ногах не стоял. И это в наше время! Да даже у нас на Сицилии, когда Джузеппе Коллоди, электрик с подстанции, по пьяни обе руки потерял от разряда тока, ему ЕС протезирование организовал. Левую руку, правда, сделали чисто декоративной, зато правую — по полной программе, биомеханика, он даже в носу ковыряться мог, что и делал целыми днями с удовольствием, merdoso… а тут молодого парня чуть ли не в тюрьму только за то, что у него ноги не ходят. Они что, совсем там нищие, в Бразилии?
— Я считаю, это надо поправлять, — сказал я решительно. — Не дело, мужик без… Короче, не буду вдаваться в подробности…
Я подошел и навис над Джинном:
— И это, кстати, возвращает нас к одной старой проблеме.
Джинн вздохнул:
— А я уж подумал, ты все-таки решил подождать с этим…
— Neanche cazza! — ответил я. — Вот еще!
— А я бы на твоем месте подождал, — заметил Джинн, продолжая колдовать над своим планшетом.
— О чем это вы? — заинтересовался Фредди.
— О втором походе на дамскую половину, — ответил я. — Мой друг Джинн считает, что с этим стоит повременить, а я…
— А мой друг Призрак ждать не хочет, — заявил Джинн. — А я обещал ему помочь. И свои обещания назад не беру.
— Здорово! — воодушевился Фредди. — Можно мне с вами?
— «Можно», — передразнил его я. — Не можно — нужно, stronzo, о чем я тебе и говорю.
