В моем доме и в доме Смирнова стояли два совершенно одинаковых мебельных предмета, в которых хранилась посуда. Только в его семье это называлось «буфет», а в моей — «сервант».
В нашем серванте, кроме посуды и банок с вареньем, которые хранились в левом крыле, лежали еще и книги, хранившиеся в правом.
Однажды мы со Смирновым разглядывали книжки, которые были в серванте, и среди прочих обнаружили книгу «Дон Кихот». Прочитав фамилию автора, Смирнов так развеселился, что никак не мог успокоиться. «Ха! — кричал он. — В серванте лежит Сервантес!»
Мне это не показалось столь уж смешным. Но постоянная готовность к веселью была в те годы нашей общей чертой. И мы ржали целых полчаса.
Потом еще долго Смирнов говорил: «Посмотри, нет ли в твоем „сервантесе“ чего-нибудь наподобие варенья».
10
Моему поколению сказочно повезло: кинофильм «Великолепная семерка» появился в наших кинотеатрах в начале 1960-х годов, когда мы, тогдашние подростки, были в самом правильном для его восприятия возрасте.
Этот фильм и теперь вспоминается мной с восхищением и благодарностью. А тогда…
А тогда мы, конечно же, играли в этих прекрасных и мужественных героев, ревниво деля друг с другом и «отбивая» друг у друга самых любимых.
Героя Юла Бриннера звали Крис. Он, конечно, был самый-самый.
11
И в детстве, и позже я все время слышал: «Здесь вам государственное учреждение, а не частная лавочка».
Понимание того, что любая «частная лавочка» куда предпочтительнее, чем любое «государственное учреждение», приходило гораздо позже, и очень постепенно.
12
Среди друзей и приятелей моей юности было несколько таких, для кого процесс совместного пивопития был не столько удовольствием, сколько своеобразным видом спорта.
На следующий день после ритуального посещения пивбара, они хвастались количеством выпитых кружек. В этих цифрах было что-то раблезианское.
Еще кто-то из них придумал совсем жестокую игру, в которую они играли довольно долго. По условиям этой жутковатой игры тот, кто первым встал из-за стола, платил за всю компанию.
Я в этом не участвовал.
13
