Я до сих помню тот зловещий и тревожный синеватый свет, озаряющий сцену, хотя все это было бог знает сколько лет тому назад. Тревожный свет, тревожная музыка, тихие тревожные голоса, тревожные мучительные сны, еще долго преследовавшие меня после всего этого.
14
Это был первый президент, о котором я узнал. В карикатурах он изображался почему-то с клюшкой для гольфа в руке. Он, видимо, увлекался гольфом. Что такое гольф и как в него играют, мы все тогда представляли плохо.
Потом его большой портрет (уже без клюшки) я увидел на Американской выставке в Сокольниках в 1959 году. Под портретом было на двух языках напечатано его приветствие к советским людям. Что-то про мир и сотрудничество.
15
В середине 1950-х годов брат взял меня с собой в кино. Это был кинотеатр в Мытищах, который все называли «Гроб». Почему «Гроб», я не помню. Но все его так называли.
Мы смотрели фильм Чарли Чаплина «Малыш». Очень было смешно.
На обратном пути мы зашли в аптеку, где в разлив продавали боржом. Брат купил по стакану себе и мне. Мне тогда боржом не понравился. Потому что я любил воду с сиропом.
16
В газету, где когда-то работал один мой старший товарищ, часто приходили письма со стихами и рассказами. Это называлось «самотек». Из этого самотека он иногда выписывал или запоминал что-нибудь особенно смешное. Потом пересказывал друзьям и знакомым.
Например, ему запомнилось стихотворение, посвященное Нюрнбергскому процессу. Там были в том числе и такие строки:
