«Главное бежать. Ловить ритм. Слишком часто ударяюсь о седло. Вверх. Вниз. Вверх… Набор перьев. Они остались. Зря взял. Надо было переложить в гартоллу. Хорошие перья… Тьфу, хватит. Катись они… к свиня?м собачьим!» – подумав так, глянул на скачущего рядом Громбакха и усмехнулся.
Помогло. Лишние мысли исчезли. Только шум движения. Стук сердца. Дыхание.
Быстрее.
Лес пролетал смазанным полотном. Серым, бесцветным полотном. И плиты карнальского камня под копытами тоже стали серыми. «Что-то явно происходит».
– Нет!
Смешанные крики. Ржание лошадей и хрип минутанов. Столкнулся локтями с Теором. Что-то лязгнуло. До головы натянул поводья.
Остановились.
Впереди – человек. Знакомая фигура. Все, как и в первый раз. И во второй. И что-то поблескивало слева.
Медленно, молча выдвинулись вперед.
С каждым шагом все более очевидно. Все более неотвратимо. И четыре газырны с металлическим заострением. И чучело. И стрела в его подбрюшине. Серое оперение. И наэтка на краю дороги, в десяти шагах за газырнами.
Остановились. Осмотрели то, что уже не требовало осмотра.
– Стрела, – прошептала Эрза. Не стала к ней притрагиваться. – Хотела забрать, но… – Будто оправдывалась. Будто во всем была виновата именно ее стрела – тонкая, с иглообразным зазубренным лезвием.
Лес теперь по обе стороны был пепельно-серым.
– Платье, – попросил Тенуин.
Эрза не захотела спускаться на плиты. Развернувшись в седле, дотянулась до сбившегося при скачке мешка. Достала сверток.
– Расстели на дороге.
Секундное промедление. Пришлось спешиться.
Расстелила. Мягкий фиолетовый оттенок. Ажурный ворот с полосками желтого и белого. Короткие рукава, украшенные тонкими вставками перламутра. Витой пояс. Широкая желтая лента по кромке юбки.
Тенуин даже не взглянул на платье. Смотрел на деревья.
Молчание затягивалось.
– И чего мы тут? – тихо спросил я Громбакха.
– Вон, – нехотя ответил он. Указал на макушки.
Приглядевшись, я увидел, что верхушки лиственниц окрасились в фиолетовые оттенки. Точно такие, как у платья. Чуть позже появились и отливы желтого, белого. Будто хвою кто-то успел покрасить.
Чем дольше мы стояли, тем гуще проявлялся цвет. Теперь он охватил все ближайшие макушки и опускался вниз. Ветви одна за другой выделялись яркими тонами. Только стволы оставались пепельно-серыми.
– Что это? – удивленно спросил я.
– Совий дол, – проговорил Тенуин.
Громбакх громко, протяжно вздохнул.
– Совий дол, – кивнул Нордис. Едва ли не первые слова гирвиндионца за последние часы.
– И?.. – протянул я.
– Мы в Лаэрнорском лесу, – прошептала Миалинта. – Это уже не Пчелиный тракт. Это Лаэрнский тупик. Дорога в Лаэрнор.
– Но ведь… мы проехали отворот! Нордис повязал свои вязочки, побрызгал лесу, покормил его…
– И все же мы здесь, – рассеянно ответил Гром.
– Но как?!
– А вот так…
Все потонуло в молчании.
Отряд в немом оцепенении смотрел, как лиственницы по обе стороны дороги медленно, но неотвратимо окрашивались в цвета лежавшего на дороге платья. Целиком. От макушки до нижних ветвей.
Глава 6
Бихчахт
