– Он полез к соседям с записными книжками.
Тарик смотрит на Мансебо, явно ожидая объяснений. Мансебо в ответ пожимает плечами.
– Где ты их взял?
Тарик обводит рукой записные книжки, разбросанные по полу. Фатима тоже пожимает плечами.
– Одну он держал в зубах.
– Что?
– Я говорю, что одну из этих книжек он держал в зубах!
Мансебо продолжает невозмутимо сидеть на скамеечке.
– Я-то полагал, что с ним все в порядке, – тихо шепчет Тарик Фатиме, думая, что Мансебо его не слышит.
Фатима оттаскивает Тарика от кассы.
– Есть одна вещь, о которой я никому не рассказывала. Когда я пришла к нему в больницу, он сидел в кровати и твердил, что он – президент Олланд.
– Что ты говоришь?! – восклицает пораженный Тарик.
Мансебо понимает, что сумасшедшие часто говорят сами с собой, но это не значит, что у сумасшедших непременно страдает слух.
– Ты хочешь сказать, что он принимает себя за других людей?
Фатима молча пожимает плечами.
– Вот черт! И что же нам теперь делать?
– Идти есть, – говорит Фатима. – Я позвоню в больницу завтра.
Фатима исчезает на лестнице. В лавке слышно, как шаркают по ступеням ее туфли. Тарик с сомнением смотрит на своего кузена.
– Мы сейчас все уладим. Как мужчина мужчине, скажи мне, зачем ты лез к соседям с этими книжками?
Мансебо испытывает благодарность к Тарику за то, что тот уважительно к нему отнесся. Надо дать ему разумный ответ, думает Мансебо, но не открывать правды.
– Эти книжки я получил от одного покупателя, китайца. Что прикажешь мне с ними делать? Дела в последнее время идут плохо, я и решил их хоть немного подправить.
Мансебо, поднаторевший за последнее время в искусстве наблюдения за людьми и в толковании их поведения, видит, что ему удалось немного переманить Тарика на свою сторону, а это как раз то, что нужно. Если они оба – Фатима и Тарик – поверят в то, что он страдает раздвоением личности, то его неминуемо посадят под замок и завернут в смирительную рубашку или заколют медикаментами до такой степени, что он не сможет работать. Они сильные люди и способны действовать решительно – Фатима и Тарик, и он не хочет, чтобы они были настроены против него. Мансебо понимает, что надо сказать, чтобы окончательно привлечь Тарика на свою сторону.
– Когда ты выиграл деньги в лотерею, я почувствовал себя еще беднее. Я подумал, что, если смогу продать несколько записных книжек, то в кассе зазвенят хоть какие-то монеты. Курочка по зернышку… Я прекрасно себя чувствую. Нет никакой опасности, брат, я превосходно знаю, кто я такой.
Теперь Тарик одной ногой стоит на стороне Мансебо, а другой ногой на стороне Фатимы. Надо сделать еще одно усилие, чтобы окончательно перетащить Тарика в свой лагерь.
– Мне надо делать что-то новое, а я просто сижу здесь целыми днями. У тебя планы относительно парашютной школы, у тебя есть мечты, а у меня… Здесь, в лавке, не происходит ничегошеньки интересного и важного.
Тарик хлопает Мансебо по плечу:
– Хочешь, я помогу тебе убраться?
Мансебо качает головой.
– Тогда мы поступим следующим образом. Я поднимусь наверх и поговорю с Фатимой. Надо ее успокоить. Ты же должен понять, что она волнуется за тебя.
Мансебо улыбается:
– Спасибо.
– Не за что, брат. Знаешь, если тебе будут нужны деньги, то обращайся ко мне. Деньги у меня есть.
«Это я сделал», – думает Мансебо.
Тарик шутливо хлопает его по плечу и выходит на лестницу. Мансебо торопливо собирает с пола записные книжки, раздумывая, что было хуже: иметь дело с теми двумя сумасшедшими, что вломились к нему в магазин, или с этими двумя заботливыми родственниками. Он берет в руки свою записную книжку, чтобы занести туда последние наблюдения, и в этот момент видит, как мадам Кэт кладет руку на плечо своего мужа, который сидит за столом перед компьютером. Как оказалось, в отчет не надо вносить никаких исправлений.
Мне казалось, что я ни разу здесь не была. Я ходила этой дорогой много лет, но никогда не замечала этого здания.
