необычное скопление волкокрыс у офисного центра на Новом Арбате, двадцать семь. Так вот, на подходе к этому центру обнаружилась еще одна странность, а точнее сказать, две. Первая – это то, что волкокрысы на нас не реагировали практически. У нас, знаете, привычка из-за дальних выходов появилась – максимально беречь боекомплект. Обычные сталкеры давно бы уже стрелять начали, а мы всегда стараемся, если возможно, зарезать по- тихому. Оно для нас как-то и удобнее, и шума меньше, и боекомплект целее. – Маша при этих так запросто и по-житейски произнесенных словах зябко передернула плечами. – Так вот, подошли мы к ним вплотную, а они – ноль эмоций. И все или на месте замерли и прислушиваются, или потихоньку – шажок за шажком – к этому офисному центру продвигаются. Картина, доложу я вам, та еще. До сих пор не по себе. Двинулись и мы к этому центру, и вот тут-то вторая странность проявилась. Я решил сначала, что мне послышалось, но оказалось, нет – чем ближе мы подходили к этому центру, тем явственнее становилась слышна музыка. Да не просто музыка, а очень красивая и какая-то немного тоскливая, что ли.
Добрались мы к этому центру, а там… от кикимор, волкокрыс и прочей нечисти – не протолкнуться. Идем уже практически по хвостам и лапам. Внутрь решили через окна второго этажа входить. Так как подъезд и окна первого этажа все облеплены просто благодарными слушателями. На окнах второго этажа, правда, несколько демонов обнаружилось, но мы нашли-таки одно свободное и через него проникли внутрь.
Старик прервался, чтобы глотнуть чаю, а Маша, не утерпев, спросила:
– Откуда же эта музыка раздавалась?
– Давайте по порядку, Марья Андреевна, – продолжил с улыбкой Старик. – Сначала мы нашли «третьяковских». Их оказалось четверо, и сидели они на втором этаже, забившись в один из кабинетов. Они так напугались, что наше появление восприняли как манну небесную. Хотя, по правде сказать, с таким количеством мутантов не справилась бы и целая армия, не то что наш скромный взвод. Но «третьяковские» нам сдались без переговоров. Тут же торжественно поклялись, что, если выживут, никогда, ни при каких обстоятельствах и ни за какие деньги не возьмутся делать гадости отряду или друзьям отряда, родственникам членов отряда и даже просто людям, которых им укажет кто-либо из отряда. Да и вообще, они больше никогда никаких гадостей делать не будут. Перевоспитаются и завяжут навсегда. Только чтобы мы их не бросали в этом страшном и неуютном месте. Бандитов заверили, что их не бросят, но попросили все поподробнее рассказать. Выходило, что кто-то дал им информацию, будто Маэстро вскрыл склад с патронами, какую-то старую армейскую «нычку». И, чтобы не палиться, тягает из нее по чуть-чуть патроны. Всплыла где-то старая байка, а проверять эту информацию браткам оказалось лениво, и они решили сразу Маэстро поспрашивать, о чем теперь горько сожалели. На вопрос о том, где Маэстро, нам предложили проследовать в холл здания, что мы чуть погодя и проделали. Перед нашими обалдевшими взглядами предстал огромный холл офисного центра, почти полностью забитый мутантами. Тут в основном присутствовали стигматы, но была и масса других, в том числе и ранее никогда не виденных. А почти в самом центре холла, рядом с давным-давно раздолбанным фонтанчиком, на небольшом помосте стоял рояль.
Рояль, понимаете, белый рояль! А за этим роялем сидел Маэстро и играл. Сначала показалось, что он ничего не видит и не слышит, кроме своей музыки. Но вот он убрал руки от клавиш, и находившиеся метрах в пяти от него зрители тут же сделали несколько мелких шажков к своему кумиру. Маэстро сразу вернулся к игре, вполне обоснованно полагая, что эта аудитория вряд ли поддержит его аплодисментами, а вот критику от такого зала он точно не переживет.
Удивительно, но никто из присутствующих мутантов не проявлял агрессии, пока звучала музыка. Все они, как будто в полусне, раскачивались в такт звучавшей мелодии. Маэстро как раз начал играть какую-то невероятно грустную и в то же время обнадеживающую мелодию. Эта великолепная композиция заставила заслушаться даже меня. Я не без труда справился с наваждением. Встряхнув головой, я растормошил замершего рядом Варана, и мы быстренько привели всех в чувство. Нужно было как-то вытаскивать нашего сумасшедшего пианиста. Военный совет проходил уже под другую, более уверенную и немного бравурную мелодию. Парни предложили несколько вариантов, а командир увязал их в целостный план.
Балки перекрытий, которые дизайнер прошлого посчитал возможным оставить на виду, находились на высоте семи-восьми метров, и их можно было использовать. Бес, обвязанный тросом, добрался до позиции прямо над Маэстро. Да, да, этот вот самый Бес, который тут с нами сидит. Там этот изворотливый товарищ с помощью веревки и троса организовал лифт. Затем, под звуки какого-то задорного марша спустившись вниз, на глазах у изумленной публики пристегнул Маэстро к лифту, а потом вернулся обратно под потолок.
Мы же разделились на три группы. Одна осталась на позиции – наблюдать за Бесом и Маэстро. Другая занялась минированием холла и проходов на второй этаж. Третья же нашла подходящее место для совместной обороны и, нервно посмеиваясь, под следующий жизнеутверждающий шедевр занялась его укреплением. Это оказалась одна из угловых комнат на третьем этаже, максимально удаленная от холла, набитого мутантами. Когда Маэстро заканчивал играть очередную наполненную радостью и надеждой композицию, все было готово.
Не буду утомлять вас деталями дальнейших событий. Скажу только, что, хотя музыка больше не звучала, разыграли мы все как по нотам. Буквально через несколько десятков секунд после подрыва вся компания, включая «третьяковских», забаррикадировалась на третьем этаже. Тем временем на первом этаже и на улице разверзся настоящий ад. Вопли и рычание стояли жуткие. Однако довольно скоро все утихло, и мы благополучно и без потерь вернулись под землю.
Знаете, Марья Андреевна, там, в этом офисном центре, слушая восхитительную музыку, я кое-что понял. Я понял, что человечество все еще живо, и оно будет жить до тех пор, пока среди нас будут такие вот неисправимые чудаки, как Маэстро. Люди, способные ради мечты на все. Это ж надо! Нашел этот рояль. Приводил его в порядок, наверняка не один день. Скрывал это от всех. Как он сказал потом, хотел концерт устроить для друзей. Угу, устроил, блин!
