сохранило чистоту и свежесть. Картина перед мысленным взором стоит очень яркая. И знаете что? Мне – той части меня, что ниже пояса и беззащитна перед афродизиаками, – эта картинка кажется все более привлекательной…
Торопливо встаю. Сплевываю на кострище, стараясь угодить в глаз-уголек, но промахиваюсь. Говорю:
– Теперь вспомнил. В том доме мы впервые совершили коитус. В миссионерской позиции. Потом, кажется, в коленно-локтевой. Потом ты сосчитала прыщики у меня на заднице, и их оказалось восемь… или девять? Можно бы пересчитать, проверить. Но у меня давно прошли юношеские прыщи… Ладно, поностальгировали и хватит. Завтра тяжелый день. Спокойной ночи!
Я надеялся, что она не заметит в сгустившейся темноте, как взбугрились мои камуфляжные брюки… Похоже, заметила. И отнюдь не решила, что в кармане брюк у меня лежит граната…
– Спокойной ночи, Гоблин. Замерзнешь – приходи.
Кивает на палатку у себя за спиной. Наверное, палатка – запасной вариант. И Натали не сомневается, что я замерзну, у нашей поредевшей группы не осталось ни мешков, ни спальников. Замерзну и приду.
«А вот обломись!» – думаю я и пристраиваюсь под бок Тигренку, осторожненько, стараясь не разбудить. Нормальная ее температура на пару градусов выше, чем у обычного человека, – живое одеяло с электроподогревом. Хвала богам, что эструс моей соратницы наконец-то завершился, в клинике мы достаточно времени провели рядом, буквально плечом к плечу, и я не чувствовал никаких феромонов.
Ее лапа ложится мне на плечо. И я понимаю, что Лия не спит. Чуть позже понимаю, что ничего у нее не закончилось, просто мне в горячке схватки было не до того. Феромоны, афродизиаки и лапа Тигренка взяли меня в окружение. А окруженное со всех сторон подразделение или сдается, или погибает…
– Симпатичная… мохнатенькая… – говорит какое-то время спустя не погибший Питер Пэн.
Тигренок удовлетворенно мурлычет.
Раннее туманное утро, берег Нижней.
К воде спускается лес. Перекрученные, чуть ли не завязанные узлами ветви выглядят уродливо.
Нас здесь двое, я и Тигренок.
С ней нет ни оружия, ни снаряжения. И куцая камуфляжная жилетка на Лие не надета. Можно сказать, что сюда она пришла в чем мать родила, но это не так: ее мать родила внешне нормальной девочкой, а густая шерсть и прочие изменения появились на пятом году жизни.
Вокруг – ее Рай, ее земля обетованная, куда она так стремилась. Но недаром умные люди предупреждают глупых: бойтесь своих желаний, иногда они исполняются…
– Мне часто снились эти места, – говорит Тигренок. – Очень часто… Только лес был другой. Красивый… И деревья высокие. И трава зеленая.
Ну что ей сказать? Это называется аберрацией детских воспоминаний. Лию вывезли отсюда в неполные шесть лет, а в таком возрасте все деревья кажутся высокими.
Она получила что хотела… И не моя вина, что полученное не совпадает с мечтой, с идеалом.
Дракула, Зайка, Наг тоже получили что хотели – смерть в бою и свой вариант Рая. Надеюсь, что им сейчас хорошо… А еще надеюсь, что и Жукер получил что-то, кроме обломков, раздавивших его хитиновый панцирь.
Всего этого я Тигренку не говорю. Мне хочется поставить точку в другой истории.
– Лия, давай считать так: все, что случилось сегодня ночью, нам обоим приснилось. Так будет проще. Я был не совсем я, моя стерва подмешала мне…
– Нет, – обрывает меня Тигренок. – Она ничего не подмешивала. Я бы учуяла.
Вот как… Тогда, значит… Хм…
– Не суть, – твердо говорю я. – Приснилось. Точка.
Вновь я в упор смотрю в ее желто-зеленые глазищи… И если принять на веру теорию о том, что глаза – зеркало души, то данной субстанции Лия лишена абсолютно: гляделки ее ничего не отражают. И не понять, что сейчас отчебучит… Опять соберется убивать?
Она длинным прыжком уходит в сторону. Без прощальных слов, без какой-либо еще патетики. Пару секунд рыжее пятно мелькает среди уродливых деревьев, потом я перестаю видеть Тигренка.
И понимаю, что не увижу ее никогда.
Носорог, в миру господин Рихтер, проводить нас не соизволил. Возможно, не желал встречаться со мной. Или с отцом. Или был занят какими-то особо важными делами. Провожала наш сократившийся до двух бойцов отряд Горгона.
– Что же твоя мохнатенькая подружка не пошла с тобой? – спросила она.
– Она в Раю.
– Пристрелил? Тебе не кажется, Гоблин, что ты подсел на это дело? Или идешь на рекорд и не хватает нескольких трупов до круглой цифры?
Тьфу… Пришлось в трех словах растолковать экс-благоверной постулаты звероидной веры, относящиеся к Раю.
Она весело рассмеялась. Как я млел когда-то от колокольчиков ее смеха… Сравнивал мысленно с рассыпанными жемчугами и прочими самоцветами. Но
