– Десять процентов – и по рукам!
Замешательство от такой наглости на лицах обоих господ длилось не долго, но сейчас Стаксель опередил майора:
– Что ты о себе возомнил? Кто ты такой, дьявол тебя возьми? Ты всего лишь грязный бандит! Да мы тебя одним ногтем раздавим, вошь! У нас связи, деньги, полиция! Что у тебя есть, кроме десятка грязных подонков?! Ничего! Ты грязь под ногами! Падаль!!
Я сидел и слушал, как разоряется этот господин, который до этого демонстрировал всем своим видом принадлежность к высшим слоям общества, а тут вдруг выясняется, что он ничем не лучше уличной торговки. Наглой и злобной бабы, с грязным языком. Сравнение, пришедшее на ум, показалось мне смешным и точным. Представив Стакселя в этой роли, я невольно рассмеялся. Майор, до этого безуспешно пытавший успокоить своего разошедшегося партнера по «бизнесу», услышав мой смех, недоуменно посмотрел на меня, пытаясь угадать, чему тот предшествует.
– Карл! – обратился я к своему телохранителю, все еще стоявшему у двери. – Свистни ребят. Пусть заткнут этому уроду пасть.
Сунув два пальца в рот, Карл пронзительно, по-разбойничьи, свистнул. Стаксель не успел еще уловить смысл сказанного мною, как в кабинет влетело трое головорезов. Карл указал пальцем на Стакселя. Пока чиновник, не сопротивляясь, глупо хлопая глазами, смотрел, как ему заламывают руки, майор, опомнившись от неожиданности, громко закричал:
– Подождите! Стойте! Вы делаете большую ошибку!
Когда чиновник, по моему мнению, получил хороший урок, я остановил экзекуцию, а затем выразительно посмотрел на майора, придав взгляду оценивающее выражение, типа «Теперь, вроде, наступила твоя очередь. Готов получить по морде?». Тот еще толком не отошел от произошедшей на его глазах сцены избиения, а тут еще этот многообещающий взгляд. Судорожно вцепившись в подлокотники кресла, да так что пальцы побелели, майор, с истерической ноткой в голосе, выкрикнул:
– Не… не смейте!!
Усмехнувшись, я выдержал паузу, заставив майора занервничать еще больше, и только потом сказал своим людям:
– Киньте этого крикуна в кресло, а сами идите.
Дождавшись пока за последним из моих людей закрылась дверь, продолжил:
– Будем дальше говорить или?..
– После подобного произвола – никаких переговоров!
– Хорошо, но тогда запомните, что я вам скажу. Все ваши махинации на протяжении двух месяцев описаны день за днем. Там есть наименование товара, копии сопроводительных документов, имена поставщиков и тех, кому вы поставляете товар, торговцев-оптовиков. И, конечно, там же присутствуют все имена, а ваши так прямо стоят в начале списка. Если у меня будут проблемы, то эти документы окажутся как в городском совете, так и в полиции! Теперь валите отсюда!
Майор с большим трудом поставил на ноги скорчившегося и мычащего от боли помощника начальника порта, после чего медленно поволок его к зданию управления. Как мне потом сказали, на это зрелище сбежалась полюбоваться половина работников порта. Я прекрасно понимал, что избиение Стакселя не останется для меня безнаказанным, но в любом случае чаши весов, на которых измерялось равновесие наших сил, почти сравнялись. Если раньше за содеянное я уже на следующее утро мог проснуться в тюрьме, то теперь они десять раз подумают, чтобы осмелиться на подобный шаг. Но отомстить – отомстят обязательно. Только вопрос: как? Так как на кону стояли хорошие деньги, в ход могло пойти все, что угодно, вплоть до наемных убийц, хотя в то же время Стаксель должен был понимать, что моя смерть может привести к широкой огласке их махинаций с контрабандным товаром. В этом случае их ожидала отставка от должностей, общественное порицание и в итоге – тюрьма или каторга. К тому же я знал благодаря своей разведке, а частично Лазарю, что собой представляет эта воровская шайка. Помимо главарей в нее входила группа чиновников, занимающихся приемкой и хранением контрабандного товара, в то время как люди начальника охраны отвечали за вывоз и сопровождение товара. Работала группа обособленно, сама по себе, поэтому никаких связей в криминальном мире у них не было, за исключением нескольких скупщиков краденого. И то, к их услугам прибегали в отдельных случаях и мелкими партиями, а основной товар шел по давно отработанной схеме, по своим каналам. Просчитав варианты их возможных действий, я решил, что на убийство они пойдут только в самом крайнем случае, а вот наезд со стороны полиции на меня вполне реален.
Глава 7
Наступающий девятнадцатый век принес такое могущество нью-йоркскому порту, что никакой другой порт не мог с ним сравниться. Из Англии в Нью-Йорк поступала шерсть, из США в Англию – американский хлопок. Помимо этого основного направления импорта-экспорта, вывозили пшеницу, мясо, сыр, керосин, табак, сигары и хлопчатобумажные ткани. Ввозили сахар, кожу, шелк, кофе, аптекарские товары и многое другое. Кроме того, что огромные сделки способствовали развитию самого порта (годовой доход – примерно четыре миллиона долларов, что по тем временам были сумасшедшие деньги); на каждый вложенный доллар приходилось от сорока и выше центов прибыли. Многокилометровые причалы с десятками кораблей и пароходов, доки для их ремонта, гигантские элеваторы для погрузки хлеба; обширные склады с варрантами, целый флот судов, служащий для береговой торговли, – все это временами мне казалось громадной машиной для печатания денег.
Уже издалека, на подходе к своему офису, я увидел стоящий рядом с ним черный полицейский экипаж. Окошки на дверцах были задернуты черными шторками. Входную дверь в здание закрывал широкой спиной рослый констебль, заложивший руки за спину и выпятивший мощный
