Ведь даже если ведьмино дерево закаливали слишком сильно и долго, оно теряло гибкость и легко ломалось.
– Не обманывайте себя надеждами, – продолжила Суно’ку.
Ее благородное лицо было таким же суровым, как и слова.
– Ворвавшись в город, смертные будут буйствовать, как гиганты на Поле Каменных цветов. Они разрушат все: уничтожат каждый монумент в Потерянном саду, каждый мемориал, установленный нашим святым мученикам. Однако с жителями города эти варвары поступят еще хуже. Ваши семьи и кланы падут перед ними, словно овцы, настигнутые волчьей стаей. Ваши дочери и жены будут изнасилованы и убиты. Никто не уцелеет. Когда они закончат разбой и уйдут, Наккига превратится в обитель летучих мышей, жуков и бессловесных призраков.
Суно’ку произносила каждое слово с болезненной и горькой злобой.
– Смертные выведут королеву из сна
Генерал медленно повернулась к воинам спиной и опустила голову, словно признавала свое поражение. Шепот в зале затих, лишь слышны были звуки, похожие на приглушенные рыдания. Затем в тишине раздался расстроенный голос. Это был Хейяно. Боль и ярость в его словах вызвали отклик даже у Вийеки, который относился к командиру с некоторым внутренним пренебрежением.
– Неужели мы ничего не можем сделать? – спросил Хейяно. – Вообще ничего? Почему вы говорите нам это, генерал? Зачем поджигаете наши сердца и оставляете их гореть без всякой надежды?
После долгой паузы Суно’ку повернулась к собравшимся воинам и подняла руку, призывая соратников выслушать ее. Вийеки знал, что это делалось для эффекта: взгляды всех Жертв уже и так были притянуты к ней.
– У нас имеется единственный шанс на спасение города. Один слабый и маловероятный шанс.
– Скажите, что делать! – крикнул Хейяно.
И хотя никто не повторил его слов, по шарканью ног и жестам согласия было ясно, что он говорил за всех собравшихся Жертв. Вийеки чувствовал общий порыв эмоций – отчаянную ярость, от которой воздух в зале дрожал, словно в преддверии бури.
– В любом случае, мы не сможем долго удерживать внешнюю стену и Башню Трех Воронов, – произнесла Суно’ку. – Но если бoльшая часть наших сил вернется в Наккигу – особенно Каменщики, сопровождающие нас, – то, возможно, нам удастся укрепить оборону города. Это не позволит смертным одержать победу. Великие врата Наккиги не поддавались никому. Даже королеве не удалось взять их силой. В первый раз для входа в город ей пришлось получить разрешение жителей. Врата Наккиги крепки, и мы можем сделать их еще надежнее. Для этого потребуется время. Вы сможете дать его нашим инженерам?
– За Сад и нашу королеву мы сделаем все, что угодно! – прокричал Хейяно.
Хор одобрительных выкриков вырвался из рядов собравшихся воинов.
– Приказывайте, генерал! Скажите, что мы должны сделать!
Какое-то время она безмолвно осматривала нетерпеливую толпу, словно оценивала ее потенциал. Несмотря на некоторые сомнения, Вийеки тоже сделал шаг вперед, в глубине души надеясь, что Суно’ку попросит его присоединиться к тем воинам, которым придется пожертвовать собственными жизнями ради спасения их города и королевы.
– Верховный магистр Яарик, – наконец сказала генерал. – Вы можете выбрать дюжину ваших инженеров, которые останутся здесь и сделают все возможное для обороны внешней стены? Они не вернутся в Наккигу, но им будет обещано место славы в рассказах об этом времени. И я обещаю, что об их подвиге будут помнить так же долго, как и о самом Саде.
Яарик торжественно кивнул:
– Я выберу лучших среди добровольцев, генерал Суно’ку. Так или иначе, у вас будет дюжина Каменщиков.
– Спасибо, верховный магистр.
Суно’ку посмотрела на собравшихся Жертв. Мгновениями раньше, когда она отвернулась, воины стояли с удрученными лицами. Теперь же они снова ловили каждое ее слово.
– Что касается вас, мои воины… Кто согласен отдать свою жизнь за то, чтобы Наккига продолжала жить? Мне нужно оставить в башне сотню добровольцев, и каждый из них должен дать клятву Жертв – отправить во тьму, по крайней мере, десять смертных, прежде чем придет его или ее конец. Кто отважится на это? Чьи имена будут произноситься и пересказываться до тех пор, пока само солнце не канет в черной пустоте и великие песни не завершатся в конце времени? Покажите мне свои мечи!
Более двухсот клинков тут же выпрыгнули из ножен. Звенящий скрежет бронзы и ведьмового дерева был настолько громким и резким, что Вийеки захотелось закрыть ладонями уши. Каждый воин из Ордена Жертв поднял свой меч.
– Я не ожидала меньшего, – кивнув, сказала Суно’ку. – Будь королева с нами, она улыбалась бы своим храбрым детям.
Генерал повернулась к Хейяно:
