– Фейри осталось очень мало, герцог Изгримнур. Что бы там Слудиг ни думал, они проиграли войну. Мы гонимся за ними по их собственным землям. Скоро наша армия уничтожит норнов – всех до одного, – чтобы они больше не причиняли нам бед. Так зачем сомневаться в их слабости?

Слудиг покачал головой:

– Считая врагов слабаками, Мэрри Железнобородый, ты можешь составить неверный план боя и понять свою ошибку, только когда тебя уже будут убивать.

– Возможно, ты потерял вкус к таким сражениям? – спросил Бриндур, бросив на Слудига мрачный презрительный взгляд. – Или, может быть, из-за долгой дружбы с троллями и фейри – да, я слышал о тебе, Слудиг-Два-Топора – ты не хочешь их преследовать? Или просто боишься этих тварей?

Рука Слудига опустилась на один из зазубренных ручных топоров, висевших на его широком поясе. Глаза молодого воина сузились.

– Мой лорд, ты огорчен потерей сына. Мы все понимаем эту скорбь. В ином случае я потребовал бы доказать твои обвинения в честной схватке, как то подобает настоящему мужчине.

– Хватит! – рявкнул Изгримнур. – Обойдемся без схваток и оговоров. Бриндур, ты оскорбляешь Слудига без всякой причины. Его верность не подлежит сомнению. Я тоже общался и даже сражался бок о бок с троллями и фейри. Если ты сомневаешься в его преданности, усомнись и в моей!

Бриндур пожал плечами.

– Я не обвиняю его в предательстве, но своих слов назад брать не буду. Просто задал парню вопрос: найдет ли он отвагу для предстоящего сражения.

– Именно этого наши враги и хотят! Чтобы мы рассорились и перекусали друг другу спины. Достаточно!

Изгримнур начинал сердиться.

– Я задал Слудигу вопрос, и он ответил мне, прежде чем ты, Бриндур, зачем-то оскорбил его. Я задаю тебе тот же вопрос. Ты веришь, что норны так слабы, как показывают это?

Бриндур опробовал пальцем край острого клинка, затем высосал кровь с возникшего пореза и сплюнул ее на утрамбованную заледеневшую землю в том месте, где она не была покрыта коврами. Ветер снаружи снова усилился, сотрясая шатер так, что материя гудела, будто крылья чудовищного насекомого.

– Да, Белые лисы – свирепые бойцы. Их трудно убивать. Я не делаю ошибки, преуменьшая их достоинства. Норны удивили нас своим подкреплением в разрушенном форте. Но сейчас мы не видим приближения новых отрядов. При прорыве у крепости наши люди нанесли им большие потери. Я не думаю, что выжило больше двухсот Белых лис. А первая группа, застрявшая в крепости, насчитывала еще меньше воинов. Поэтому они истощены, и у них осталось мало сил. Еще одним фактором является голод. Даже наши люди недоедают в этом замороженном месте, хотя мы подвозим провиант из Риммерсгарда. Враги же остаются без пищи уже несколько недель. И какие бы хитрости они ни использовали, я сомневаюсь, что норны могут питаться воздухом, иначе эти твари не нападали бы на деревни, расхищая зерно и другие припасы. Поэтому мой внутренний голос говорит, что Два-Топора напрасно подпрыгивает от тех теней и шумов, о которых он нам тут рассказывал.

Еще один мелочный, бессмысленный укус. Прежде чем Изгримнур успел осадить своего тана, заснеженная фигура протиснулась через дрожащие полы шатровой двери.

– Прошу прощения, Ваша светлость и мои лорды, – извинился посыльный. – Я принес сообщение от ярла Вигри. Он говорит, что после последнего удара Медведя от стены отвалились большие куски. Ярл думает, что стена скоро разрушится.

В одно мгновение мрачное настроение Бриндура сменилось на буйную радость.

– Слава богу! – вскричал он, поднимаясь на ноги. – Если стена рухнет, я хочу быть первым, кто омоет меч в крови фейри!

Он повернулся к одному из юных скоггейцев:

– Фани, дубина, где мой шлем?

Изгримнур хотел обсудить с Бриндуром и остальными командирами еще несколько важных вопросов, включая письмо, которое гонец привез ему этим утром. Но теперь он не удержал бы их в шатре. Глядя на то, как тан и его скоггейцы хватают оружие, он подумал о попытке сделать их поспешную вылазку к стене более организованной, но затем решил, что лучше уступить неизбежности. Даже если стена уже сильно повреждена, она может выдержать еще множество ударов боевого тарана, и пока она не развалится, даже самый порывистый риммерсгардский воин не ввяжется в схватку с врагами. «Пусть Бриндур и остальные остудят свое нетерпение в ожидании у черной стены», – подумал герцог. Другие новости могли подождать.

Двое прислужников Изгримнура стояли снаружи шатра: один держал боевой шлем и штандарт с Белым медведем и звездами; другой расчесывал гриву большого и терпеливого коня герцога. Изгримнур вскочил в седло без посторонней помощи и помчался за остальными.

Когда Бриндур и его люди приблизились, боевой таран, стоявший у растрескавшейся стены и хорошо защищенный от лучников на трехклювной башне, готовился нанести очередной удар. Как и люди Вигри, которые уже расположились по обеим сторонам массивного Медведя, они выставили щиты над головами против норнских стрел и отлетающих кусков черных плит. Все ожидали любой возможности для атаки.

Двухскатная наклонная крыша тарана, прикрывавшая людей от стрел с выступов башни, была длиною с церковный амбар. Ее собирали по секциям, как и сам таран с железной головой медведя. Снег на крыше служил прекрасной защитой от зажигательных стрел. Впрочем, Изгримнур так и не увидел норнских

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату