– Это мы еще посмотрим, – с усмешкой ответил Бриндур. – В любом случае, мой меч снова нуждается в заточке. Броня фейри затупляет клинок в два счета, а их кости – на третий раз.
– Даже с новым пополнением наша задача не станет легче, – предупредил Изгримнур. – Храни меня Бог! Не стоит надеяться на улучшение ситуации.
– Ты слишком много думаешь, мой лорд, – сказал Бриндур.
Трудно было понять, говорил ли он с сарказмом или с искренним сожалением.
– Увидел норна, убей его! Вот и вся наша задача.
– Такая явная кровожадность напомнила мне о старом друге, – полушутливым тоном произнес Изгримнур, но через миг воспоминания заставили его помрачнеть. – Белые лисы убили того парня в лесу Альдхерта.
– Не хочу перечить, тан Бриндур, – сказал Вигри. – Но мне хотелось бы добавить к нашему списку еще одну задачу: вернуться домой живыми.
– Я придерживаюсь более древней традиции, мой лорд, – ответил Бриндур. – Мне нравится жить, но прежде всего я хотел бы видеть норнов мертвыми. Я с радостью буду смотреть на вас из пиршественных залов предков, если умру, взяв с собой десяток бледнокожих.
Изгримнур услышал все, что было нужно. Ему еще следовало позаботиться о погребении мертвых, если только живым удастся вырыть могилы в промерзшей земле. Он потянулся к чаше с элем, сделал несколько глотков и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Пусть Бог дарует нам победу, – сказал он, закрывая военный совет.
Эндри не умер, хотя иногда Порто сожалел о том, что норнская стрела не убила его друга.
Один из риммерских хирургов сделал глубокий надрез на спине парня, удалил стрелу и облил рану крепким алкоголем. Сначала казалось, Эндри быстро восстановится, поскольку наконечник попал в лопатку, не задев ни легкие, ни сердце. Однако то ли из-за пагубного воздуха Норнфеллса, то ли из-за какого- то яда на наконечнике стрелы гноящаяся рана не заживала. Сначала воспаление было заметно только по жару и ознобу, сотрясавшему тело Эндри, затем по болям, заставлявшим его кричать, когда он пробуждался после беспокойных снов. Примерно через день Порто увидел под кожей товарища черное пятно, распространявшееся вокруг первоначальной раны. Вскоре размеры пятна стали больше ладони. Это воспаленное место казалось горячим при прикосновении, а кожа, когда Порто ощупывал ее пальцами, была почти безжизненной.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил он, надавливая на комковатую опухоль вокруг раны.
– Да. Боль такая же, как и во всем теле. У меня теперь везде болит. Помоги Бог! Иногда кажется, по моим венам течет огонь, а не кровь!
– Тебе не нужно было рисковать жизнью из-за меня, – сказал Порто и тут же пожалел об этом.
Эндри попытался сесть, но ему не хватило сил, и он повалился на спину. При свете костра его белки выглядели желтыми, как у волка.
– Нет!
Он сделал судорожный вдох.
– Ты мой единственный друг. Не говори глупостей. На моем месте ты поступил бы так же…
Произнесенные слова истощили его, и Эндри снова закрыл глаза. Его грудь приподнималась вверх и опускалась вниз небольшими рывками.
«Что мы здесь делаем? – подумал Порто. – Что мы забыли в этих холодных пустынных краях на задворках мира? Ну, ладно бы мы сражались за Анзис Пеллиппе и защищали собственный народ. Тогда другое дело…»
Словно услышав его мысли о доме, Эндри открыл глаза. Какое-то время Эндри дико озирался по сторонам, будто не знал, где находился. Затем, увидев лицо Порто, юноша успокоился.
– Я хочу вернуться назад, – сказал он. – В родную Гавань.
– Ты вернешься, я обещаю. Пока отдыхай. Вот, выпей немного.
Порто поднял чашу с растопленным снегом и поднес ее к губам Эндри. Ему пришлось придерживать ее, пока молодой человек посасывал воду.
– Ты поправишься, парень. Мы одержим победу над норнами и с триумфом поедем в Пердруин.
Посмотрев на вялое и безразличное лицо Эндри, Порто ласково добавил:
– Кто знает, какую добычу мы привезем домой! Возможно, это будет золото из самого Пика Бурь или драгоценные камни из шкатулки какой-нибудь принцессы-фейри. Даже норнский боевой шлем или меч из их проклятого дерева пойдут в Анзис Пелиппе по хорошей цене. Можешь поверить мне на слово. Мы станем богатыми людьми. Весь город будет знать нас как героев, сражавшихся с норнами.
Эндри покачал головой и снова закрыл глаза, однако на этот раз он улыбался.
– Вот почему ты мой друг, Порто. Мне нравится твоя добрая ложь. Еще скажи, что «гейзеры» и «налимы» будут вместе отмечать наше возвращение и никто из них не полезет в драку.
– Ладно, парень. Теперь помолчи. Сон – лучшее лекарство.
Улыбка Эндри потускнела, но не исчезла полностью. Когда он вновь заговорил, его голос, казалось, исходил с далекого расстояния.
– Ты не волнуйся обо мне, мой друг. У меня скоро будет много времени для сна.
Порто заботливо подтянул дырявый плащ к подбородку юноши, стараясь защитить его от холода. Теперь, когда они находились на северной стороне
