Сердце Изгримнура тяжело забилось.
– Женщина, ради Эйдона, разве можно так прятаться в темноте? А если бы я убил вас ненароком?
Ситха смиренно склонила голову.
– Да, вы на это способны.
Судя по ее голосу, она не верила в такую возможность.
– Где вы были? – спросил Изгримнур.
Из-за усталости и удивления он говорил громче и суровее, чем делал бы это в другом настроении.
– Когда мертвецы поднялись из могил, я постоянно звал вас, но вы не отвечали.
– Да, я не отвечала, – согласилась она. – Мне не хотелось бы объясняться по этому поводу.
Изгримнур тут же подумал о предательстве, но не смог найти ни одной причины для подобного поступка.
– Так что вы желали сообщить мне, женщина-фейри? – поинтересовался он. – Только побыстрее, пожалуйста. Я должен похоронить мертвых людей и возобновить осаду.
Аямину кивнула головой:
– Я уже говорила, что вы не понимаете глубин этой горы и корней того, что можно было бы назвать безумием хикеда’ев. Прежде чем вы начнете планировать остальную часть битвы, я думаю, вам было бы полезно узнать дополнительную информацию о наших сородичах. Одной из их мотивирующих основ является общая история нашего народа, которая уходит в глубокое прошлое – задолго до появления на этих землях смертных людей.
Изгримнул взял кувшин и налил себе чашу эля. Тот оказался холоднее, чем ему хотелось бы. В последнее время герцог слишком часто проклинал погоду. На этот раз он воздержался от крепких слов. Изгримнур предложил напиток женщине, но ситха отказалась.
– Тогда рассказывайте, – с усталым вздохом произнес герцог.
– Я думаю, вам мало что известно о так называемом Разделении – моменте истории, когда хикеда’я и мой род зида’я пошли отдельными путями. Хикеда’я – норны, или Белые лисы, как вы называете их – утверждают, что наши два племени отделились друг от друга из-за смертных. Хикеда’я желали отомстить за смерть сына королевы Утук’ку, но зида’я не хотели участвовать в уничтожении другой расы.
Герцог слышал что-то похожее от юного Саймона, но его не интересовала история фейри. Когда отец Изгримнура отрекся от старой веры и перешел в Церковь Узириса Эйдона, ему, молодому повесе, некогда было постигать новое учение. Он до сих пор иногда клялся неправильным богам, а что уж говорить тогда о ситхских сказаниях?
– Относитесь ко мне, как к невежественному смертному, – предложил он своей гостье.
Аямину улыбнулась – зрелище, настолько редкое, что он даже немного обеспокоился. Изгримнур всегда считал ситху старой женщиной – в частности, из-за снежно-белых волос и ее медленной напевной речи. Однако, по любым стандартам смертных, она была довольно красивой. В это мгновение герцог почувствовал себя очарованным, будто был влюблен в нее. «Гламур фейри, – напомнил себе Изгримнур. – Никогда не рассказывай о ней Гутрун, иначе ты пожалеешь об этом».
– Я не самая старая из моего народа, – словно прочитав его мысли, сказала Аямину, – но и не самая молодая. Я родилась еще до Разделения и первую часть жизни провела в Хикехикайо – в заснеженном Уайтфеллсе далеко на западе отсюда. Я вижу усталость в ваших глазах, герцог, однако будьте терпеливы. Мне тоже приходится проявлять терпение к вам, и именно поэтому, хотя моя миссия здесь выполнена, я задержалась, чтобы сообщить необходимые сведения.
– Что вы имели в виду, говоря о выполненной миссии?
– То, что уже сказала. Я никогда не утверждала, что цели и желания двух наших народов совпадают. Я сопровождала вас и делала то, о чем меня просили.
– И в чем заключалась ваша миссия?
Она ответила ему со снисходительной усмешкой:
– Возможно, вы никогда не узнаете об этом. Мы живем в странные времена, которые порождают множество очагов напряженности. Создаются альянсы, чьи цели окутаны пеленой непроницаемой тайны. Скорее всего они ни к чему не приведут, но только Танец Лет расскажет нам правду. Мне поручили кое-что сделать, и я обещала, что не буду вмешиваться в вашу войну.
– Нашу войну?
Герцог едва сдерживал гнев.
– Вы назвали ее «нашей»?
Женщина-ситха подняла руку.
– Прошу вас успокоиться, герцог Изгримнур. Я должна сообщить вам важную информацию. К сожалению, сейчас мы напрасно теряем время. Война похожа на моток шерстяной пряжи. Скажите, пряжа начинается с клубка или с овцы, давшей вам шерсть? Или с того человека, который первый понял, как создавать ткань из овечьей шерсти? Скажите, пряжа заканчивается вместе с клубком или когда ткань уже получена? Существует ли пряжа до тех пор, пока
