Сердце того, что было утеряно

Как и остальные хикеда’я, присутствовавшие на похоронах Суно’ку, Вийеки тоже аплодировал щедрому дару, который Яарик преподнес павшей воительнице – семейной реликвии клана Киджада, драгоценному Сердцу Того, Что Было Утеряно. Однако в отличие от эмоций других сородичей его одобрение рассеялось еще до того, как гроб скользнул в нишу склепа. И чем больше Вийеки думал о поступке Яарика, тем меньше смысла он видел в нем. Теперь эти сомнения не давали ему покоя все дневные часы.

Почему его наставник проявил такую щедрость? Многие хикеда’я искренне любили и восхищались Суно’ку, но Яарик не принадлежал к их числу. Если бы какое-то другое должностное лицо говорило о ней с такой пренебрежительностью, а затем возложило бы на гроб драгоценную фамильную реликвию – вещь из самого Сада, – Вийеки назвал бы это циничным политизированным жестом для завоевания благосклонности простого народа, который чтил генерала и наивно верил, что именно Суно’ку прогнала северян и без посторонней помощи спасла жителей Наккиги. Но Яарик был известен своим пренебрежением к таким простым вульгарным жестам. Он никогда не добивался популярности, ублажая народные массы или элитарный слой общества. В любом случае, Яарик не нуждался в дополнительной славе. Действия Каменщиков во время осады и открытие Вийеки новых территорий сделали верховного магистра почти непререкаемым авторитетом – особенно после камнепада, засыпавшего ворота.

Так почему лорд Яарик совершил такой странный поступок? Почему обычно несентиментальный старик почувствовал себя настолько затронутым, что возложил драгоценное наследие своей семьи на могилу другого сородича?

В тот момент, когда удача выводила Вийеки на новую ступень карьерной лестницы, эта загадка не давала ему покоя. Он чувствовал себя обманутым. И потому, истерзанный сомнениями, он шел по темным улицам, едва замечая других благородных хикеда’я, приветствовавших его, или людей низшей касты, торопливо разбегавшихся в стороны с пути старшего помощника магистра.

* * *

– Я несколько раз осаждал города и сам находился в осаде, – отпив эль из чаши, сказал Изгримнур, – но мне никогда не доводилось видеть чего-то такого же странного.

Он сидел на деревянном ящике перед своим шатром и ждал, когда его прислуга приготовит ужин на костре. Небеса прояснились, и, несмотря на вечернюю тень горы, протянувшуюся через долину, холод уже не был настолько сильным. Слудиг, все еще кутаясь в меха, протянул молодому солдату свою чашу, желая, чтобы ее снова наполнили.

– Скалы падают, – ответил он. – Иногда даже горы. У Бога свои планы на наш мир.

– Я не об этом.

Изгримнур вытер губы тыльной стороной ладони.

– Мы же знаем, что Белые лисы все еще там. Они как будто вошли в дом, заперли дверь и закрыли окна ставнями, оставив нас беспомощно стоять на улице. Эти смертоносные существа по-прежнему здесь – лишь в нескольких шагах от нас. Но мы ничего не можем сделать! Будь у меня вдвое больше людей, нам все равно понадобилось бы около полугода на расчистку упавших камней.

Слудиг пожал плечами.

– Да пусть эти фейри сдохнут от голода в своей дыре. Мы не можем войти в их город, но и они не в силах выйти оттуда.

– Они не останутся там вечно, – произнес Изгримнур. – Думаешь, им не удастся найти путь наружу? Эти норны роют туннели, как кроты.

– Тогда мы вернемся и закончим работу, – сделав долгий глоток, ответил Слудиг.

Изгримнур наблюдал за тем, как его люди сворачивали лагерь и готовились к долгому путешествию на юг. Они не торопились, да и не могли: многие раненые воины были все еще слабыми для такого трудного похода. Тем более что некоторым отрядам – в основном состоявшим из наемников – предстоял путь не только до Риммерсгарда, но и в другие дальние края. Герцог вспомнил высокого парня, которого он произвел в рыцари за убийство гиганта. Кажется, он был из Наббана? Или Пердруина? В любом случае этот южанин не доберется домой до праздника Эйдонтайда. Хотя, возможно, новое воинское звание ускорит его возвращение.

– Мы наградили чем-нибудь тех парней, которые убили гиганта? Может быть, дать им немного золота?

– Я прослежу за этим, мой лорд.

Слудиг потянулся, демонстрируя показную усталость.

– Только меня ведь в рыцари никто не посвящал, и я не знаю, сколько монет им давать.

Изгримнур ответил ему кислой усмешкой:

– Не бойся, Слудиг. Я не забуду твою долгую и верную службу. Ты будешь отмечен королем и королевой. А что касается тех людей… награди их, как следует. Чтобы убить такое чудовище, нужно иметь много мужества и удачи.

– Мужества нам не занимать, – ответил Слудиг. – Его у северян в достатке. А вот удача – редкая гостья. Поэтому поднимем чаши в благодарность горе, которая придавила под собой наших врагов. Только один добрый Бог знает, сколько бы людей мы потеряли, если бы прорвались в город норнов.

– Ты предлагаешь выпить за гору? Звучит как-то странно.

Изгримнур посмотрел на огромный зазубренный конус. Пар и дым все еще обвивали вершину, будто показывая, что, несмотря на обвалившуюся нижнюю часть склона, великий пик по-прежнему оставался выше таких будничных вещей, как война между смертными и фейри.

– Хотя почему бы и нет?