Дочитав строки, я почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Вся та боль, которую пережила Извель, опрокинулась на меня, словно чан с кипящей водой, – я в ней тонула.
Как можно нести столь тяжкий груз под сердцем долгие годы? Улыбаться, сражаться, спасать чужих детей, когда твоего собственного ребенка сожгли из-за нелепой ошибки?
Вместе с тошнотой пришел и гнев на Мастоса. Как мог этот человечишко узнать подобное и смолчать? Да еще и равнодушно писать мне: «Готова ли ты ради правды рискнуть всей вашей миссией?». Однажды я рискнула своей жизнью и гармонией мира ради спасения Слэйто – и это, Войя подери, единственный мой выбор, в котором я никогда не сомневалась. Мы справимся и без Извель. Она имеет право знать!
С этой мыслью я кинулась в келью к своей подруге. Ока не спала. Она сидела, прислонившись спиной к холодной каменной стене, и шептала то ли заокраинское заклинание, то ли молитву. Когда я ворвалась, Извель удивленно приподняла брови.
– Что случилось, Лис’енок? Нэ можэм ли мы поговорить позже? Я молюсь о тэх, кто большэ нэ с нами, и это единствэнная молитва, которую я стараюсь нэ пропускать.
– Эшем жив, – выдохнула я. Глаза Извель округлились, пальцы сжали тонкий край ветхого одеяла, на котором она сидела. Не о своем ли сыне молилась сейчас ока? И не стала ли моя весть ответом на ее молитвы? – Не спрашивай, откуда я знаю, но сомнений в этом нет. Жители той деревни не сожгли его, они выпустили его из хлева, где держали, а в костер кинули коровьи кости. Он убежал куда-то далеко – может, даже покинул Королевство.
На лице ока сейчас отражалась борьба слишком сильных чувств. На миг, как мне показалось, я увидела лицо Леди Боли, о которой говорила в своем рассказе маленькая Клоди. Затем я увидела Надежду, Сомнение, Ярость, Слабость… Неужели именно так представали эмоции перед Сияющим Слэйрусом, когда он пытался выделить чистую эссенцию любви? Как может в одном человеке умещаться столько чувств?
Я схватила Извель за взмокшие от волнения ладони.
– Он жив, Извель. Это главное! Пожалуйста, не повредись в уме от этой вести. Ведь если он жив, ты можешь его найти.
Заокраинка опустила голову и с минуту сидела, не шевелясь. Я, внутренне дрожа, слушала ее прерывистое дыхание и боялась, что она разразится проклятиями или смехом сумасшедшей. Со своей глупой верой в правду я ни на миг не задумалась о том, каково это – принять подобную новость спустя столько лет.
Наконец Извель подняла голову. Ее взгляд был ясен, и только мокрые дорожки на щеках говорили о том, что она плакала. Ока ласково погладила меня по щеке.
– Я всэгда знала, что ты вэстник счастья в моэй жизни, Лис’енок. С пэрвой минуты нашэй встрэчи я была увэрена, что ты принэсешь покой и мир в мою жизнь. Но сэгодня ты сдэлала намного больше: ты придала этой старой и никчэмной жизни смысл. Я нэ могу покинуть вас сэйчас. Какой мне прок искать сына в стране, на которую вот-вот обрушится бэда? Да мэня убьют раньше, чем я найду хоть слэд моего мальчика. Но тэперь… тэперь у мэня намного больше смысла и сил, чтобы искать ответы и сражаться с врагом. У мэня есть цель: после войны я найду сына. И это лишь благодаря тебе, Лис’енок.
Она порывисто заключила меня в объятия. Мы сидели в полумраке, не просто обнимая друг друга, а будто захватив в хрупкое кольцо рук всю нашу дружбу, все наши надежды и чаяния. Я вдыхала маслянистый аромат ее волос и думала, что, как бы Мастос ни ошибался во мне или Извель – все сложилось именно так, как должно было. История никогда не прислушивается к рассказчику. Так говаривала моя бабушка.
Имя восьмое: Король-медведь
Странно, но будто именно этого письма недоставало, чтобы оживить поиски. Глаза Извель, обычно полные глубокой и спокойной грусти, сейчас светились изнутри. Нет, не светились – полыхали ровным пламенем, ведь у ока появилась цель. Собрав нас четверых следующим утром, она объявила новый план:
– Чэм больше книг мы перэбираэм, тэм дальше мы от цэли. Я подумала, что, возможно, мы просто нэ там ищем. Ниточки всэй этой истории могут тянуться нэ от полузверей или жэлеза. Что, если мы что-то упустили?
Мы с Атосом задумчиво переглянулись.
– Я рассказал все, что знал о существах. Гардио и Лис сталкивались с ними чаще моего, – пожал плечами генерал.
Я сдавила пальцами виски. Что я могла забыть или упустить? Монстры, сны, нападения, железо, обагренное кровью, и вселение в животных. Извель
