убирали цветами волосы «покойницы» и громко, заунывно над ней рыдали. Помнится, мне жутко нравилось лежать там красивой, с цветами в волосах, а еще больше – видеть, как играют в горевание мои подруги. Вот родители наплачутся, вот все друзья поймут, как были неправы. А сейчас… Я окинула взглядом равнодушную толпу. Меня повесят, и уже через час обо мне никто не вспомнит. Мое тело будет изуродовано, мысли и чувства исчезнут. Год от года я буду становиться все призрачнее в памяти немногих оставшихся друзей…
К горлу подступила тошнота. Я с трудом подавила рвотный позыв, пришлось даже согнуться, натянув на горле веревку. Жизнь так прекрасна и так хороша. А воздух? Я жаловалась в городе на смог и чад? Чушь, я готова горстями его есть – был бы шанс. Меня заботили мои попранные чувства к Слэйто или Атосу? И это чушь – вот они стоят живые, и я – живая. Разве надо больше?
– Вот бы сейчас появился ваш среброволосый принц и спас нас, – сказала я и рассмеялась так горько, что Слэйто тревожно задергался в своей петле.
Волк-солдат, который отчитывался перед Министром на площади, когда нас со Слэйто схватили, сейчас нервно расхаживал перед эшафотом. Толпу у помоста сдерживать не приходилось – но, видимо, эти понурые люди заставляли его переживать хотя бы из-за своего количества. Словно услышав мои мысли, полуволк обернулся и внимательно на меня посмотрел. Теперь у меня отпали любые сомнения – именно этого монстра я встретила в Волчьем саду. Не просто встретила, но отказалась от сражения и отпустила его самого и его женщину со щенками. Как я могла быть так твердо в этом уверена? Сама не знаю. Возможно, это было предсмертным откровением.
– Уже пора приступать к исповеди? – тихо спросил Слэйто. Он кивнул туда, где толпа заметно оживилась. Между людьми протискивались стражники, древками копий расчищавшие дорогу бобру-Министру.
Я отчаянно завертела головой. Героические истории так не заканчиваются. Кто-нибудь должен прийти на помощь. Мастос? Среброволосый принц? Извель? Но никого не было. Только мы, петли на шее и серое небо, под которым нам предстояло качаться еще несколько дней.
Министр не без труда поднялся на эшафот. Отсрочкой нашей смерти служила только его речь.
– Жители Кармака, перед вами стоят преступники! – громогласно объявил он в абсолютной тишине. Толпа безмолвствовала. – Эти жалкие людишки убивали мой народ и пытались помешать Коронации. Они живы лишь потому, что я хочу показать, жалкое вы отребье, что время вашего племени подходит к концу. Истинные хозяева этой земли вернулись, и мы намерены править вами.
В толпе заплакал ребенок, но его крик быстро уняли – судя по всему, просто зажав ладонью рот.
– Если вы будете покорны, мы позволим вам жить, есть, может быть, даже иметь потомство. Если вы посмеете проявить хоть какую-то волю, то вам не светит даже петля. – Голос Министра становился все более низким и угрожающим. – Мы разорвем вас когтями, мы раздерем вас клыками, мы не оставим о вас даже памяти. Считайте, что эти трое были вашей надеждой – потому что сейчас они умрут. Пусть это же произойдет с вашими мечтами. Сержант, приведите приговор в исполнение.
Полуволк кивнул и поднялся на эшафот. И я вдруг поняла, что онемела в прямом смысле слова. Стоило бы крикнуть что-нибудь толпе, чтобы люди взбунтовались, – ведь их было значительно больше, чем захватчиков. Но ужас и близкое ощущение смерти стиснули мое горло. Я даже не смогла повернуть голову, чтобы посмотреть на Атоса и Слэйто. Я одеревенела.
– Я проверю петли, – рыкнул на одного из стражников полуволк и подошел ко мне. От его огромной морды разило сырым мясом и кровью. Он поднял мощные лапы и начал затягивать узел моей петли, а затем опустил морду к моему уху и тихо произнес:
– Я всегда отдаю долги, Не-охотница. Как только вы упадете – бегите что есть сил. Прочь из Кармака и Королевства.
До меня с трудом доходили его слова. Куда я убегу с петлей-то на шее? Между тем полуволк отошел и завозился с петлями крайнийца и мага. Я видела это боковым зрением, как и то, что по периметру площади в тени зданий стали появляться неясные силуэты.
– Узлы крепки, – подтвердил монстр, а затем выкрикнул в полный голос: – Открыть люки!
Мы рухнули вниз и летели гораздо дольше, чем следовало.
Я не почувствовала боли от перелома шеи. Напротив, словно погрузилась глубоко под воду. Вот она какая, смерть. Значит, не так уж и страшно…
– Эй!
Резкий удар по щеке привел меня в чувство. Затем еще один, и еще. Похоже, смерть откладывалась. Вокруг раздавались вой и крики, а Атос склонился надо мной и в четвертый раз занес руку.
– Не время отключаться, Лис.
Мысли понеслись вскачь. Мы не умерли, а просто провалились в люки под эшафотом. Вон Слэйто стягивает петлю с шеи, веревка явно подрезана. Разумеется, полуволком. На площади что-то происходило, но времени выяснять это у нас не было. Нельзя было упускать шанс.
Я поднялась на ноги.
– Бежим!
Мы проскользнули между плохо прибитыми досками позади эшафота. В нос ударил запах гари. Охраны почти не было, всего лишь один человек-хорек ошалело смотрел, как мы появляемся из-за деревянных балок.
– Здесь… – только и успел пискнуть он, перед тем, как Атос метнулся вперед и свернул ему шею.
