следует.
Ахмет отвернулся. Сидел теперь невозмутимый и злой. Руки у него были связаны за спиной.
Герда встала, подошла к скинхеду.
– Возьми, – в тоне Убера прозвучало что-то большее, чем забота. В мешковатой перчатке лежал пистолет. Старый советский «ТТ».
– Умеешь?
Она кивнула. В метро даже медикам пришлось многому научиться. В том числе – пользоваться оружием.
– Мы постараемся быстро, – сказал Убер мягко, без привычной издевки. – Но не обещаем. Иди, мой друг, всегда иди дорогою добра…
Глава 24
Теперь ты в армии
Это был силач. Питон – осунувшийся, постаревший, словно даже ставший ниже ростом. Левая рука у него по-прежнему была забинтована, но бинт был старый, грязный. Одежда сто лет не стирана. Рубашка на плече разодрана.
Артем оправил камуфляжную куртку, подтянул ремень. По сравнению с главным над циркачами сейчас он выглядел просто щеголем.
– Игорь! – окликнул он силача. – Питон!
Силач нехотя поднял голову. Посмотрел вправо, влево – словно не знал, откуда доносится голос Артема. Потом увидел парня. Лицо его не изменилось, только взгляд на пару секунд застыл.
Молчание.
– Вернулся? – спросил наконец Питон. Голос был хриплый, словно до этого силач месяц ни с кем не разговаривал.
– Да… а где все? Где наш цирк?
Светлые неподвижные глаза Питона смотрели теперь на Артема, не отрываясь. Губы исказило подобие улыбки.
– Цирка больше не будет, – сказал силач. – Придется девчонкам самим выкручиваться. Жаль, но так надо.
Артем помолчал. Что-то все-таки не давало ему покоя.
– Но… Майор же сказал! Мол, цирк нужен и в военное время. Пропаганда, все такое. Важнейшим из искусств для нас… Ты ведь до сих пор главный в труппе?
Питон покачал головой. Медленно и плавно, словно огромная змея, поднимающая голову.
– Больше нет. Я попросился на фронт. Добровольцем.
– Но ты же говорил… – Артем замолчал. Почему-то сегодня все шло неправильно, не так, как он представлял.
– Что это не мое дело? – силач усмехнулся. В этой ухмылке было что-то мертвенное. – Я ошибался. Люди могут считать, что они тут ни при чем. Что им нет до этого никакого дела. Это ерунда. Чушь. Войне до всех есть дело.
И тут Артем сообразил: силач выпил. Запах перегара забивался вонью давно немытого тела, но все равно – сивушные нотки в воздухе чувствовались. Питон усмехнулся.
– Думаешь, я пьян?
– Э…
– Нет, это вчерашнее. Обезболил. Ты зачем пришел?
– Повидаться. У меня увольнительная на три часа.
Питон равнодушно кивнул.
– А… – Артем помедлил. – А Лахезис?
– В госпитале.
– Все еще?! – Артем привстал. Сердце вдруг застучало резко и часто.
Питон растянул бледные губы в подобие улыбки.
– Не беспокойся, отдохни. Она там работает. Вот, меня подлатала…
Только сейчас Артем заметил, что перед силачом стоит пластиковый пузырек с таблетками. Пластик старый, пожелтел, надпись почти не видна. Что там может быть?
– Что сказали врачи?
Питон ухмыльнулся.
– «Удивительно, как я с таким сердцем еще живу».
Артем помедлил.
– А ты?
– А я? «Удивительно, что вы с такой работой еще не свихнулись».
