БУМ! Дверь с грохотом вылетела – словно ее выбили направленным взрывом.
Бум! Чуть тише. Одна из створок врезалась в сложное сооружение над манежем. Пирамида качнулась, канаты задергались. Когда-то давно, до Катастрофы, здесь готовился какой-то сложный трюк.
Велосипед, оставленный наверху и простоявший там двадцать лет, качнулся и поехал по канату…
Комар вздрогнул, замедлил шаг. Холодок пробежал по спине.
– Полундра!! – заорал Убер. – В сторону Комар! В сторону!
Канат оборвался. Еще некоторое время велосипед под куполом цирка продолжал висеть – или это время замедлилось? – затем сорвался вниз. Полетел по дуге, набирая скорость…
– Ниже голову, придурок!! – Убер уже орал.
Комар отскочил в сторону, врезался бедром в кресло. Черт! Перекатился на спину. Боли он не почувствовал. Потому что смотрел, как велосипед, словно ракета, пролетев над манежем, над рядами кресел, – врезался в стену ровно в том месте, где за секунду до этого стоял Комар.
БАХ! Бух! Грохот. Облако пыли.
Дикая, невероятная картина. Комар открыл рот. Велосипед пробил стену, оттуда торчало заднее колесо, выгнутое восьмеркой. Оно медленно и печально вращалось.
– Живой? – спросил Убер. – Давай руку…
Комара выдернули наверх, поставили на ноги. Он ошалело повел головой, посмотрел на скинхеда.
Убер покачался на носках.
– Что-то хочешь спросить? – голос у скинхеда был надорванный и хриплый. – Спрашивай, не стесняйся.
– Что означает «полундра»?
Убер хмыкнул.
– Это морское «берегись, сейчас уебут».
Комар помедлил.
– О-очень полезное слово.
– А я про что?
Чудовищный грохот. Они подняли головы. На глазах разваливалась сложнейшая акробатическая конструкция, простоявшая двадцать долгих лет. Отрывались канаты, падали тяги и стойки. С грохотом обрушилась на манеж ржавая бочка, из нее разлетелось по зрительному залу блестящее конфетти. Несколько штук, крутясь, опустились на головы компаньонов.
– Эффектно, – только и сказал Убер.
Шум за спиной стал громче. Нарастал, как волна. Комар обернулся, затем посмотрел вперед. Сердце бешено стучало, словно от сильной боли. Увиденного ему хватит до конца жизни, это точно.
Особенно, если этот конец наступит прямо сейчас.
Живая пищащая волна вливалась через форганг на манеж. Красное затапливалось серо-черным.
– Охренеть, – сказал Убер.
Серая пищащая волна хлынула на манеж и растеклась по трибунам.
Шум разбудил крыс. Компаньоны оказались между двух огней.
В следующий момент они увидели того, кто выбил дверь.
– Блядь! – заорал Убер. – Чтоб я так жил! Крыса-клоун!
Комар вздрогнул и побежал быстрее. На какой-то миг он оглянулся. Ну, Убер как всегда – преувеличивает. Ничего такого.
Крыса не крыса, но что-то огромное, белесое, бесформенное, с желтыми и красными пятнами. Похоже на очень большого и уродливого человечка, нарисованного ребенком. И оно приближалось.
– Вот эта навозная туша – клоун?! Мне уже смешно! – закричал Комар. Адреналин хлестал в кровь.
– Подожди, это ты еще его шуток не слышал.
Крысы затопили манеж, перехлестнули через край. И теперь крысиная волна поднималась наверх. Комар, обмирая от ужаса, видел, как коричнево-серые зверьки карабкаются по лестницам и креслам.
Чудовищу крысы тоже не понравились. Оно заворчало. «Ино! Ино!». Взмахнуло рукой (или что у него там?) – и несколько разорванных крысиных тел полетело через всю арену.
– Блин! – завопил Убер, чуть не оступившись на очередном грызуне.
Крысы бежали теперь, обгоняя компаньонов. Видимо, им тоже не нравилось чудовище.
– Почему мы бежим вместе с крысами?! – завопил Комар. – Я ненавижу крыс!!
