– Пошел вон, – сказал смершевцу. – Иди работай!
Палатка, полутьма. Огонь карбидки, закипающий чайник…
Они сидели напротив.
– Тебя уже ищут, – Лахезис была спокойна. – Но ты молодец, что пришел ко мне.
– Я… не уверен, что шел именно к тебе.
Комната гадалки здесь ничем не напоминала ту палатку, где они когда-то поцеловались. Даже запах другой. Все другое. Артем замялся, не зная, куда деть руки. «Что я здесь делаю?» Он снял сумку с плеча и сунул под табурет, на котором сидел. «Не забыть потом».
Она медленно кивнула.
– Я заслужила это.
– Питон…
– Не надо, – сказала гадалка спокойно. Это было ледяное, страшное в своей пустоте, спокойствие. – Я знаю.
– Он хороший человек. Я…
– Не надо.
– Хорошо.
– Не стоило тебе возвращаться, – она покачала головой. Схватила чайник и плеснула кипятка в кружку – дрожащей рукой. Взвился пар. Артем сжал зубы и незаметно убрал руку под стол. Несколько капель кипятка попало ему на запястье…
Впрочем, ради ее спокойствия он бы стерпел и большую боль. Намного большую.
– Не стоило, – повторила Лахезис. – Послушай мудрую женщину…
– Не подскажешь, где ее взять? – он улыбкой смягчил колкость.
Гадалка подняла голову и усмехнулась. От взгляда ее темных глаз у него на мгновение закружилась голова – как раньше. Лахезис протянула ему кружку с кипятком.
– Ты повзрослел, мальчик. Теперь ты мужчина.
Он покачал головой. Не уверен.
– Да, ты девственник, – продолжала гадалка безжалостно. – Но все равно – мужчина. Ты говоришь, как мужчина, смотришь на женщину, как мужчина. Ты вырос.
– Я всего лишь побывал в бою.
– Я до сих пор не верю, что это был Георгий. Гоша, надо же.
В палатке стоял сладковатый запах алкоголя. Гадалка плеснула себе в кружку, не стесняясь Артема, выпила. Он дернулся, остановился. Сел обратно. Нельзя вмешиваться.
Лахезис кивнула.
– Да, ты вырос. Скажи мне снова, что любишь меня. Даже если это будет неправда.
– Я люблю тебя.
Лахезис вздохнула, и словно на миг захлебнулась воздухом.
– Ты лжешь, малыш. Но я рада, что я снова это слышу. Эти слова бальзам для души любой женщины. Ими можно воскрешать мертвых.
– Мне нужно идти, – сказал Артем. Поднялся.
– Ты не зайдешь к ней?
Он подумал и покачал головой.
– Не хочу ее вовлекать.
– Ты уверен? Я могу позвать ее.
Артем выпрямился. Нет, решено. Ему нельзя задерживаться, нельзя подставлять других. Это его выбор.
– Не надо. Спасибо.
«Изюбрь», – подумал он. Странная девушка. С румянцем, цветущим на щеках, как вспышка ядерного взрыва. Он все еще продолжал думать о ней, когда его остановил патруль.
Офицер в камуфляже, с ввалившимися худыми щеками, небритый. Рядом – два солдата. Все с автоматами.
– Документы, пожалуйста.
Артем вздрогнул. Чертов идиот, расслабился! Он аккуратно сунул руку в нагрудный карман, где лежали документы на имя лейтенанта Оберюхтина, но там было пусто. «Кажется, я переложил документы в сумку, перед тем как зайти к Лахезис…» Артем мысленно выругался.
Он вспомнил, что забыл сумку в палатке госпиталя.
