– Ты охренел, мужик? – раздался вдруг голос. Он явно шел из-за двери. – Какой еще «Спартак-чемпион»?! Я щас стрельну!
Убер засмеялся. Таджик хмыкнул.
– Я знал, что на «Зенит» вы не среагируете. Открывайте, нас прислал Феофанов.
– Пароль скажи, – потребовали там.
– «Привет, Вислоухий. Ты мне должен три семерки и пятеру». Вот что просил передать Грек. Ты, случайно, не Вислоухий?
За дверью воцарилась задумчивая тишина. Таджик сказал:
– Быстрее решай, друг, у нас тут раненые.
– Ладно, – сказали за дверью. – Только я должен не три семерки, а две. Все Грек врет. Входите!
Дверь жутко заскрипела – и отворилась. В морозный воздух вырвался клуб нагретого воздуха, окутал компаньонов. Потянуло теплом и сыростью, спертым родным воздухом метро.
Убер вытер кривой нож, убрал в ножны.
– А это откуда? – спросил Комар.
Убер хмыкнул. Распахнул пальто, показывая ярко-алую шелковую подкладку.
– Нравится? Прикупил пальтишко на распродаже. Почти не фонит.
Комар вздохнул. В этом весь Убер.
– Я про нож, – сказал он.
– А! Кукри, знаменитый нож гуркхов. Ограбил тут одну сувенирную лавку…
Глава 38
Берег спасения
Огромные кривые зубы вонзились в его бедро – и Ахмет закричал.
– Чего орешь? – спросил негромкий хриплый голос. Ахмет вздрогнул и дернулся. – Уймись, идиот!
Голос был вполне человеческий.
Ахмет сел. Он ощупал себя. Мокрый, но… Вроде бы ничего особо не болит. Кроме голеней, ободранных при приземлении.
Ахмет выдохнул. Оказывается, он живой. «Жив! Жив! Жив!» Огромные зубы, вонзившиеся в его ногу – оказались всего-навсего пальцами в защитной перчатке.
Баржа продолжала плыть. Ахмет чувствовал плавное качание баржи по мелкой невской волне. Вот опять корабль повело носом и начало разворачивать – видимо, течение шло вдоль моста или выступа набережной…
Темнота стала не такой уж плотной.
– Кто тут? – он попытался встать.
– Не дергайся. Я здесь.
Глухой голос, искаженный маской. Ахмет вгляделся. Рядом был кто-то в старом промышленном противогазе и в уродливой защитной одежде. Слой лохмотьев покрыт слоем грязной полиэтиленовой пленки. Гнильщик? Да нет, все-таки не похоже. И судя по движениям – это женщина.
– Кто ты? – спросил Ахмет.
Хозяйка баржи хмыкнула, покачала головой. Противогаз с прозрачным забралом, но в темноте толком не разглядеть лица.
– Человек.
– Что тут делаешь?
– То же, что и ты. Плыву.
– И… и куда плывешь?
– К морю.
Ахмет помолчал. Получается, теперь он тоже плывет к морю. Благословен Тот, в Чьей руке власть… Аллах решает, что случится с человеком. Но решения человек все равно принимает сам.
«Интересно, любит ли Аллах пошутить?» Иногда кажется, что он просто стебется над людьми.
– А зачем к морю?
– Там красиво.
Сумасшедшая, подумал бывший царь. Впрочем, разве можно было ожидать иного?
Убегая от своих пленителей, он рассчитывал дождаться удобного случая и перебраться с баржи на мост или на причал. В худшем случае – на дамбу. Говорят, часть ее еще цела.
