ходила, Комар все еще не мог толком разогнуть левую руку.
Компания отдыхала, набиралась сил. Несколько раз их допрашивали какие-то военные, все время разные. Потом их поставили на довольствие, как беженцев (а Комара и Убера как военнообязанных). Комар много раз рассказывал о Леди и Исаакии, но, кажется, всем было не до того.
Узел Садовая-Сенная был полон беженцев и солдат, бурлил жизнью и фонтанировал событиями. Но пока основным на станции оставалась дикая неразбериха и всеобщий хаос.
И слухи. Слухи. Постоянные слухи. Война рядом. Веганцы чудовища, нелюди. Но СМЕРШ, что тайно лютует в Большом Метро, еще хуже… Люди пропадают без суда и следствия. Потом оказывается, что это были тайные шпионы Вегана.
– Я отойду на минутку.
Убер расслабленной походкой, насвистывая, прошелся по платформе. Встречные косились на него. Скинхед выбрил голову и теперь ходил, задрав нос и сияя шрамами на затылке. Прирожденный провокатор, пробурчал как-то Таджик.
Комар помедлил. Что-то было не так. Он кивнул Таджику – посторожи вещи – и бросился вдогонку.
Спрыгнул на рельсы, пошел в тоннель, в темноту.
Исчез там.
Тупичок. Тут его походка сломалась. Словно Убера подменили. Из здоровенного засранца скинхеда вдруг вынули стальной стержень. Он медленно прошел несколько шагов и согнулся, держась рукой за стену. Бледное лицо в каплях холодного пота, словно у наркомана. Под глазами темные круги. Больно.
Он упал на колени, вздохнул, мучительно закашлялся… И тут его вырвало.
Кровью. Опять кровью. «Черт».
«Эх, Герда. Золотая моя».
– Убер! – Комар подбежал, хотел помочь ему встать. Убер оттолкнул его – почти с ненавистью. Комар поморщился от боли в плече.
– Ты… чего?
– Нет, – хрипло сказал Убер. – Я сам. Прости, брат.
– Что с тобой?
– Подарок от серого приятеля. Немного отравленного питерского тумана… И от восторга запотели противогазы у ребят… Только вот у меня противогаза не было.
Комар вздрогнул.
– Лучевая?!
Скинхед усмехнулся. На треснувших губах кровь. Глаза измученные.
– Ничего, брат… прорвемся. Только Герде ничего не говори.
– Но…
Убер растянул губы в жутковатой улыбке.
– А то она меня спасать кинется. И убьет на это всю свою жизнь. Я знаю такой тип женщин.
– Герда – не такая.
– Как раз такая. Одна-единственная.
Герда раздала тарелки. На Убера она демонстративно не смотрела. Скинхед смущенно чесал затылок и пытался не смотреть на Герду.
Таджик традиционно молчал.
Вернулся Комар, ему протянули его долю. Он сразу же запихал в себя половину пайки и, жуя, начал рассказывать новости.
Все странно. Война продолжается. Десант на Электросилу удалось отбить, но с большими потерями. Дыбенко отрезано от метро, говорят, сейчас веганцы атакуют наркошей, чтобы возобновить поставки грибов. Мол, без грибов у них войска отказываются идти в атаку.
Циркачи на Электросиле вырезали десантников Вегана как сосунков, теперь из них делают особый спецназ, чтобы отправить имперцам в тыл.
С Площади Ленина эвакуировали военных врачей, а саму станцию затопили… Еще слухи. Обухово в тылу Вегана в пламени восстания. Рабы дерутся насмерть. Рабов уже разбили. Рабов там нет, одни подземные монстры. Веганцы вывели новых тварей и собираются запустить их в метро, чтобы уничтожать людей. Веганцы использовали отравляющие газы против моряков. Нет, это моряки со Чкаловской пустили фосген против веганцев и теперь готовят атомную бомбу, чтобы уничтожить императора раз и навсегда…
На поверхности идет война диггерских команд – с переменным успехом. Говорят, на днях без вести пропала команда «красных сталкеров».
Что известно точно. Под землей Веган пока удается сдержать. Позиции удерживаются крепко, все время приходят подкрепления. Это правда.
– Все метро ненавидит Веган. Все хотят сражаться с ними, – говорил Комар.
Убер подцепил ложкой кусок тушенки и закинул в рот. Он почти не слушал товарища, погруженный в свои мысли. Выхватывал только отдельные
