– Мы старые враги, – пояснил Марио, заметив смущение Комара. – Это ничего, это нормально. Выпить хотите?
– Спрашиваешь!
…Они сидели вокруг карбидки, на которой стоял закопченный чайник. Сонный Комар слушал вполуха. Виски приятно разлилось теплом по всему телу. Говорил Марио:
– Тогда мы решили, что не можем больше оставаться в стороне. Собрали добровольцев. И вот мы здесь.
– Надо было назвать отряд именем Гектора Троянского, – сказал Убер.
Марио покачал головой.
– Он проиграл.
– Это да, это верно. Но Гектор мне лично гораздо симпатичнее Ахиллеса.
Марио кивнул, отпил из фляжки. Поморщился. Протянул фляжку Уберу – до Комара донесся резкий спиртовой дух.
– Мне тоже, – честно сказал Марио. – Никогда не понимал, какого черта великий воитель Ахиллес издевался над телом достойно сражавшегося воина.
Убер усмехнулся.
– Да все просто. Потому что не чувствовал себя победителем, вот почему. Только представь. Простой смертный сражался против неуязвимого героя, полубога… и почти победил. Только благодаря уловкам и помощи богов Ахиллес выиграл. Да, блин, он даже догнать Гектора не мог! Тоже мне, полубог.
– Верно.
Марио кивнул. Комар никак не мог привыкнуть к его голосу. Приятный, красивый, но какой-то специфический, на слух не понять, кто говорит – женщина или мужчина.
– У Ахилла в «Илиаде» есть прозвище, которое все объясняет, – сказал Марио.
– Какое?
– Быстроногий.
Убер захохотал. Так, что на них стали оглядываться.
– Ты что-нибудь слышал об Иване? – спросил Убер негромко. Комар тихонько посапывал, прислонившись к мешку с песком. Марио помедлил.
– Кое-что. На Василеостровской появился свет. И он горит постоянно.
– Думаешь, Иван…
– Это точно он.
Убер помолчал.
– Ван упертый, – сказал наконец.
«Придет мой друг, Иван, и всех вас поубивает».
– Да, он такой. Поэтому в тоннелях до сих пор пишут «Иван жив».
– Думаешь, это правда?
Марио вздохнул. Его странный голос вибрировал, то опускаясь до баса, то взлетая до высот контртенора.
– Хотелось бы верить. До тех пор, пока мы не убедились в обратном, Иван всегда будет для нас живым.
Увидев, в каком они состоянии, Герда не поверила глазам:
– Вы что, опять напились?!
Убер пошатнулся.
– Алкоголь связывает радионуклиды и выводит из организма. Я так лечусь. Вот тебе, женщина, и ответ.
Герда неверяще уставилась в лицо скинхеда.
– И теперь я должна угадать, что убьет тебя первым: радиация или алкоголизм?!
– Я бы поставил на женщин, – сказал Таджик негромко. Комар невольно засмеялся.
А потом икнул так, что сам себя напугал.
Ночь. Спящая станция. Тусклый приглушенный свет ламп. Потрескивание катодов. Сопение сотен спящих людей, храп. Они вернулись заполночь. Комар провалился в сон, едва коснувшись головой мешка…
Убер растолкал Комара, прижал палец к губам. «Тихо», – показал одной артикуляцией. Затем поднялся на ноги. Отряхнул штаны, закинул вещмешок на плечо.
– Ладно, брат, не скучай. Я скоро вернусь. Герде скажи… хмм, – скинхед почесал затылок. – Лучше ничего ей не говори. Вообще.
Комар потряс головой, охнул. Чертово похмелье. «Чтобы я еще раз…»
– Ээ… а куда ты?
