реальность.
— Марин, не быть пердунтель. Ты же мну друг! — чуть не плача, протянула она. В глазах девчонки стояли слезы обиды и отчаяния, но помочь в данной ситуации я ей не могла. С такими подвижками по пси-линии она была банально опасна для себя и окружающих. Жил бы Айлар по законам «фантази», проблем бы не было, но позволять ей умереть или, того хуже, убить кого-то еще я не собиралась. Пусть сейчас Аленка на меня обижается, потом, возможно, поймет, что я была права.
— Миледи, без десяти пять, — заглянул в камеру один из охранников, которого я просила напомнить о времени.
— Спасибо, — вежливо кивнула ему и вновь повернулась к Аленке. — На этом пока все. Как только я решу вопрос с нашим отъездом, я тебе сообщу, — и, развернувшись, направилась на выход.
— Пердунтель! — срывающимся голосом выкрикнула Аленка, и в затылок мне прилетело что-то увесистое, но мягкое.
— А ты истеричка, — обернувшись, ровно ответила ей и, подняв с пола плед, осторожно положила на пол камеры возле двери, которая тут же с тихим хлопком закрылась, отрезая меня от беснующейся переселенки. Связать ее, что ли, на обратном пути, чтобы она меня не покалечила? Мысль показалась мне здравой, но была тут же вытеснена следующей. Выбраться бы отсюда для начала. Тяжко вздохнув, я быстрым шагом направилась наверх и в сторону южного замка, где располагался кабинет Патрона Третьего континента.
ГЛАВА 22
Часы на башне южного замка пробили полдень, и звон последнего удара, эхом отразившись от стен, давно затих, а я все продолжала стоять перед кабинетом Мессира, бездумно таращась на дверь. Дверь была красивая, резная. Чтобы собраться с силами, я даже пересчитала все завитушки орнамента. Три раза, но, увы, это не помогло: коленки по-прежнему предательски дрожали, по спине то и дело пробегали мурашки от одной только мысли о предстоящем разговоре, а сердце стучало как ненормальное. Богиня-Мать, как же страшно!
— Марина Владимировна, входите уже, — раздался из-за двери насмешливый голос Свэна, заставив меня вздрогнуть. Вдох-выдох — и, крепко зажмурившись, я толкнула тяжелую дверь.
— А я уж думал, вы решили дырку в двери просверлить взглядом. Располагайтесь, — широко улыбаясь, пошутил дракон, указывая мне на стул для посетителей. А мне вот было не до смеха. Стараясь не показать своего состояния, я с неестественно прямой спиной медленно подошла к столу и села на предложенный стул напротив внимательно следящего за каждым моим движением ящера. Нас разделяла двухметровая мраморная столешница, но от этого легче мне не становилось. Пользуясь тем, что Свэн этого видеть не мог, я крепко сцепила руки в замок под столом, чтобы не дрожали от нервного напряжения.
— Вина? — услужливо предложил он.
Я отрицательно покачала головой. Нет уж! Свой приговор я хочу услышать на трезвую голову. Дракон небрежно пожал плечами и щедро плеснул себе светлой прозрачной жидкости. Отпив глоток, он поставил бокал рядом со вторым, пустым, взял со стола какую-то бумагу и небрежно откинулся на спинку кресла, больше напоминавшего трон. Немного повертев в руках исписанный мелким почерком лист, Свэндал многозначительно пробежался по тексту глазами, а затем, слегка усмехнувшись, посмотрел на меня. Даже издалека гербовую печать моего университета не узнать я не могла. Вскрытое письмо вновь легло на стол между нами. Как ни силилась, что-либо разглядеть мне не удалось: почерк был слишком мелким и неразборчивым, к тому же наполовину занавешенные окна создавали в кабинете легкий полумрак, а единственный источник света находился за спиной Патрона.
— Мессир, — спустя минуту я не выдержала и прервала тягостное молчание.
— Да, Марина Владимировна, — словно издеваясь, откликнулся дракон, довольно улыбаясь.
— Мессир, я бы хотела…
— Вина? — перебив меня, вновь предложил он.
— Да нет! — нервно отмахнулась, сбитая с мысли. Сейчас, когда от одной лишь бумажки зависела моя жизнь, сосредоточиться было очень сложно, взгляд сам собой постоянно останавливался на этом листке, скрытом в тени массивного тела дракона. Лучи полуденного солнца, проскальзывающие сквозь щели в шторах, били по глазам, заставляя неприятно жмуриться. Вся моя хваленая выдержка давно ретировалась, а нервы, в Истарионе вытрепанные до состояния пакли, просто отказывались даровать покой, столь необходимый для подобных бесед с драконом.
— Я бы хотела спросить, — наконец собралась с мыслями я.
— Марин, да расслабься ты! — видя, что я нахожусь практически в предобморочном состоянии, уже нормальным тоном попросил Свэн, одним большим глотком осушив свой бокал.
Легко ему говорить — расслабься, он тут полноправный хозяин и неприкосновенный властелин, а я всего лишь гостья. Если еще гостья, а не преступница, ведь если мои слова разойдутся с тем, что написано корявым почерком магистра в этом тьершем письме, я подпаду под статью 341, пункт 8/7
