– Что еще за гарпия? Откуда она взялась?
– Откуда и все они. С той стороны.
– А что там, на той стороне?
Отец Роман вздохнул:
– Все тебе надо знать! Потерпи…
Он поднялся, осторожно выглянул из канавы, тихо сплюнул.
– Самое поганое, что эта мертвечина не дает нам добраться до святой воды. Иди сюда!
Я встал рядом с ним и осторожно раздвинул ковыли. Военный городок был совсем рядом. За крышами казарм полыхали отблески огня, порой откуда-то издалека доносились крики: «И-и! Ко-ли!» Крылатого чудища видно не было, но со стороны зарослей по берегам речки по-прежнему доносился треск.
– Водонапорную башню видишь? – спросил отец Роман.
– Вижу.
– Вот это и есть наша Иордань. В случае прорыва мертвяков вода должна по трубам поступать во все части. Но кто-то ее перекрыл…
– Так они и перекрыли, что тут думать?
– Не так все просто. Они к трубе боятся и близко подойти. Но, видно, нашли другой способ. Разыграно как по нотам – одновременная атака на аэродром, на казармы, блокада башни…
– Так наколдуйте новой воды! – предложил я. – Вы же поп!
– Наколдуйте… – презрительно повторил он. – Эх, нехристь сопливая! Чем ты заменишь Крещенскую Воду, свяченную Большим Обрядом?!
– Не знаю, – честно признался я. – Виноват, в этом деле от меня мало толку.
Отец Роман посмотрел на меня в упор.
– Не скажи… – задумчиво протянул он. – Только на тебя и надежда. Иначе не тащил бы… Все, отставить вопросы! Держи! И храни тебя Господь!
Он снял с шеи тяжелый серебряный крест на цепи и повесил мне на грудь.
– …Это против мертвых. А вот это – против живых, – и он сунул мне в руку такой же тяжелый «макаров». – Задача ясна? Бегом до башни. Дальше – по обстановке. Надо дать воду.
– А гарпия? – спросил я, поглядывая на колышущиеся заросли.
– Я постараюсь ее отвлечь, – сказал он. – Все, бегом марш!.. Стой! Вот еще что: если снова меня увидишь – близко не подходи…
Он вдруг легко выпрыгнул на край канавы, как на бруствер окопа и, не скрываясь, пошел прямо на заросли.
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас! – услышал я его голос, звучавший все смелее и громче.
Я кинулся в другую сторону – по дну канавы. Я знал, что пока слышу этот голос, можно не опасаться, по крайней мере, удара в спину, и бежал не оглядываясь.
– …Господи, Вседержитель, Крестом поразивший Змия и узами мрака в Тартаре связавший, огради нас от козней его, избавь от духов злобы, от чародейства, проклятия, сглаза и от вся…
Голос вдруг оборвался, захлебнулся, будто говорившего с головой накрыло волной. Но я-то знал, что это за волна…
Спасти меня теперь могла только башня. Если я до нее доберусь. Если там есть вода. Если воду можно пустить по трубам. Если от меня вообще будет хоть какой-нибудь толк. Нет, не какой-нибудь, а такой, за который отцу Роману стоило отдавать жизнь. Слишком много «если»…
Однако пока мне, можно считать, везло. Вот она, на пригорке, водонапорная башня. Наша Иордань. И вокруг – никого. Опасаются, твари, святой воды Крещенской! Еще бы не опасаться! Видел я недавно, как сметает без остатка целую их компанию один баптизалп. Даже не залп – один только выстрел отца Романа. Эх, батюшка…
Неужели он теперь на их стороне? Не верю. Не хочу верить. Но он ведь так и сказал – не верь. Действуй по обстановке и не будь дураком… Ничего, Бог даст, еще постреляем. Осталось подняться на пригорок да войти вон в ту дверь. Она, кажется, и не заперта!
– Стой!
Я резко обернулся и увидел в стороне от дороги, под деревом, человека в военной форме.
– Кто такой? Куда идешь? – спросил он, выходя из тени.
Луна уже выкатилась из-за казарменных крыш, и я смог рассмотреть его лицо.
Да это же майор-особист, который арестовал Тесселя, самолетного угонщика! Даже на душе как-то сразу отлегло.
– Рядовой Груздев, – торопливо представился я. – Выполняю приказ отца Романа – проникнуть на водонапорную башню и пустить воду!
– Это еще зачем? – поморщился он. – Отставить! А ну, рядовой, ко мне!
Я было рванул к нему, но что-то вдруг неприятно шевельнулось у меня внутри. Что значит, «зачем»? Он не знает, зачем нужна святая вода? Или она ему не нравится?
