– Имперский закон Ай Геар гласит, что все взятые при попытке покушения на жизнь лорда принадлежат ему на правах личной неотчуждаемой собственности как движимое имущество. Это значит… Кстати, а что это значит? – Тайр посмотрел на безопасника.
– Э… их жизнь, достояние и потомки, рождённые после пленения, являются полной вашей собственностью. Вы вправе казнить, миловать или продать с торгов, как рабов.
– За правоведение – отлично. – Тайр кивнул и пошёл вперёд по коридору к лифтам, ведущим в подземелье.
Самым большим помещением в подвалах тюремного блока вполне логично оказалась пыточная, которая, несмотря на совершенно стерильные стены и прочие элементы дизайна в виде кресел, столов и шкафов с инструментами, отчего-то вызывала у собранных здесь людей тягостное впечатление. И именно поэтому они не спешили занимать кресла с фиксаторами, сгрудившись в центре комнаты.
Тайр же чувствовал себя в пыточной вполне спокойно, хотя бы потому, что неоднократно бывал в подобных местах как в роли хозяина, так и в роли пациента.
Заняв удобное кресло, поставленное в самый центр, он внимательно оглядел пленников.
– Кто такие?
Затянувшееся молчание было прервано хлёстким, как щелчок кнута, голосом старшей охраной смены тюремного блока, стоявшей за спиной Тайра:
– Отвечать, когда лорд спрашивает! – Гейла Таваро демонстративно сжала рукоять нейрошокера, и оружие загудело, окутавшись синеватым облаком разрядов.
– Наёмники, лорд. – Вышедший вперёд каграсс был, как и все мужчины его расы, высок, мускулист и смотрел прямо, несмотря на то что понимал, сколь короткий срок понадобится, чтобы превратить его в визжащий от ужаса кусок мяса.
– Давно на Райху работаете?
– Так уже лет пять. – Каграсс пожал могучими плечами и широкой ладонью убрал волосы с лица. – Как нашу Мамочку взяли, так и ушли под Райху.
– Мамочку? – Тайр заинтересовано посмотрел на мужчину.
– Ну, Найру Холодное Сердце. Она…
– Я знаю, кто такая Ледяная Сука. – Тайр кивнул. – Как её взяли-то? Вроде всегда была осторожной и аккуратной.
– Так сдали нас. Скорее всего. – Каграсс вздохнул. – Она полицию на себя оттянула, чтобы мы смогли уйти, а сама попалась. Сейчас в «Чёрной дыре» парится.
– Много дали?
– Так до упора. – Мужчина опустил голову. – Пожизненное. Но там долго не живут. Ещё лет тридцать, и всё.
– Нарвалась-таки прошмандовка старая, – негромко прокомментировал Тайр по-русски и задумчиво посмотрел на стоявших перед ним. От этого взгляда они сжались ещё больше, исключая каграссов, которые, наоборот, расправили плечи и смотрели прямо в глаза лорду, словно принимая вызов. – Найру я буду вытаскивать. Кто со мной, обратитесь к охране, вас проведут во временные комнаты проживания, потом решим, как вас поселить. Остальные побудут в камерах на первом уровне. Не отель класса элита, но вполне прилично, и даже с маленьким двориком для прогулок. Как всё закончится, отпущу на все шесть сторон, естественно, с запретом прибывать на планеты Имперского Союза Альвари в любом качестве.
– Качественная. – Нейра Хего, широко известная в узких кругах как Нейра Холодное Сердце, или просто Ледяная Сука, довольно покрутила стальной стержень в плошке с острым кеграсским соусом, который ни один нормальный человек не то что не взял бы в рот, а даже не стал бы касаться, настолько жгучим и едким тот был. Но Нейре не важны были вкусовые качества. Гораздо важнее то, что соус являлся довольно сильной кислотой, и, соорудив вокруг штыря подобие плошки и заведя на него два куска электрического провода от лампы, она получила примитивное электрокоррозионное устройство, которое и перегрызло штырь из сверхпрочной стали всего за пару недель. Затем ещё одна такая же операция, и в руках у заключённой с длинным номером вместо имени осталась металлическая палка длиной в метр, на чём, в принципе, можно было и успокоиться, так как всё, что могли изготовить заключённые из подручных средств – жалкие пластмассовые ножи и каменные кастеты. Металла в камерах и коридорах нижних уровней не было, кроме решёток между блоками, но пилить их камнем было глупой затеей. Камень лишь полировал металл до блеска, не оставляя на поверхности даже царапин.
Но такая мелочь не могла остановить Холодное Сердце. За триста пятьдесят лет жизни она успела получить несколько десятков дипломов, а по химии, металловедению и физической химии даже добиться докторской степени в ведущем университете «Теон».
За пять лет, прошедших в самой мрачной тюрьме Тысячемирья, она успела поставить себя так, что к ней боялись подходить даже полные отморозки и штатные громилы предводителей местных банд, но прессинг всё нарастал, и несмотря на вполне профессиональные навыки рукопашного боя, наличие оружия становилось всё более актуальным.
Всё дело было в том, что там, на воле, на многих анонимных счетах остались немалые деньги, и сначала её просто пытались уговорить, потом задобрить, а когда и это не дало результата, то стали просто прессовать, подкарауливая в самых неожиданных местах. Инициатором всего процесса, конечно, были местные урки во главе с начальником тюрьмы Ганом Бурхо. Бурхо Прорва не гнушался никакими способами получения дополнительного дохода, и сотни заключённых, раздетых до последней монеты, тому самое явное подтверждение.
