Нейра ещё немного провернула стержень, чтобы металл слезал равномерно, на острый конус, которому уже совсем скоро предстоит попробовать чьей- то крови. Она усмехнулась и выглянула в коридор, отгороженный от комнаты-ячейки стенкой из пористого пластика с тонкой дверью. До ужина было ещё шесть часов, и, судя по скорости реакции, она вполне успевала.
Люди, попавшие в «Чёрную дыру», оскотинивались довольно быстро, а опустившись до состояния диких зверей, сбивались в стаи, чтобы безбоязненно грызть себе подобных. Держались лишь кеграссы, образовавшие что-то вроде коммуны, и альвы, которых было проще убить, чем прогнуть.
Где-то парой этажей ниже раздался дикий нечеловеческий крик, который быстро стих, не помешав Нейре думать о своём. Жизнь бывших людей, а ныне заключённых нижнего блока, ничего не стоила. Здесь не было сигнализации и камер наблюдения, здесь не было никакой медицинской помощи, и даже не было охраны. Зачем охрана, если единственная дорога из нижнего блока – ворота стационарного портала, под завесой силового щита? Людей, словно скот на ферме, маркировали, выжигая на руке номер, затем выдавливали через портал в коридор, и отключали переход. Только после того, как портал закрывался, завеса на минуту отключалась, и все, кто не хотел умереть от голода и жажды, выходили наружу, в гигантский стакан, по стенам которого находились камеры и узкие, выбитые в камне спиральные галереи.
Самыми лучшими считались камеры в пределах первых десяти ярусов от дна, там, где находился пищевой блок. Средний пояс занимали все кому не лень, а верхние этажи отводились для изгоев местного общества. Хотя кеграссы и альвы жили именно здесь, поскольку воздух шёл сверху вниз, и наверху было куда как больше кислорода. Кроме того, наверху не чувствовалась вонь немытых тел и прокисший смрад белкового концентрата, поступавшего по трубам в огромные чаны.
Всего в нижней тюрьме находилось около двухсот тысяч заключённых, и все с пожизненным сроком. Тут не было встреч с родственниками, адвокатов и правозащитников. Также не было передач с воли, за исключением того, что подбрасывали сами охранники через портал для прикормленных банд. Для всех попавших в «Чёрную Дыру» была только одна дорога – в белковый конвертер. Но Холодное Сердце не привыкла сдаваться, и этот раунд она собиралась отыграть до конца, а там будь что будет.
– Будет скандал. – Начальник главного управления изоляции Межмировой полиции Гухо Хран с удовольствием смотрел на видео, где известная актриса и ведущая Лой Тего развлекается в компании деятелей теневого бизнеса, а проще говоря, бандитов, при этом звезда эстрады и кино пребывала в полностью обнажённом виде. Видео было добыто службой наружного наблюдения ММП, а слил его в сеть сам Гухо Хран.
Братья Курохо были людьми состоятельными и солидными, занимаясь межмировой контрабандой в широких масштабах, и трогать их лично было весьма рискованной затеей. Но вот так ударить исподтишка вполне возможно, тем более что братья сразу же подсуетятся, выкупая время у грашши, которые будут вычищать фото из сети. И часть этих денег обязательно попадёт к генералу Храну. И это было главной причиной провокации с фотографиями. Беззаветная и искренняя любовь начальника управления к деньгам, которые он выбивал из мироздания всеми доступными способами, надеясь уйти со службы не просто на генеральскую пенсию, а стать богатым и уважаемым членом общества где-нибудь в тёплых и гостеприимных краях.
На столе вспыхнула иконка запроса встречи от ближайшего помощника генерала – полковника Хигорана, и генерал, одним движением сдвинув глиф к пункту «лично», встал из-за стола и прошёл к шкафу, где за прозрачными дверцами из полированного алмаза стояли подарочные бутылки с алкоголем.
Подхватив два стакана, щедро плеснул туда из открытой бутылки коллекционной настойки красного корня с Ивесанты, и не успел сесть, как в кабинет вихрем ворвался высокий и худой, словно плеть, полковник Хигоран и, сделав круг возле столика, подхватил стакан и, словно дешёвое пойло, вкинул в себя настойку.
– Ты не представляешь, что я нашёл!
– Очередной счёт наших сидельцев? – Генерал усмехнулся. Полковника он знал, когда тот был ещё лейтенантом – выпускником Теонской академии информатики, и хорошо изучил его привычки.
– Счёт – да. – Хигоран расстегнул мундир и уже чуть спокойнее налил себе ещё порцию. – Но совсем не очередной. У меня же завязки есть у банкиров, помогаем друг другу. Ну, вот они и поделились в обмен на кое-чего.
– И много там? – лениво отозвался генерал, грея в ладонях драгоценный напиток тёмно-красного цвета, который под действием тепла стал светлеть.
– Там ну просто до хрена! – Полковник, который знал о сети больше, чем кто бы это ни было, не доверял цифровым носителям, и с полным на то основанием. Он достал из кармана небольшой лист и пододвинул его к начальнику.
– Сколько?! – Так и не сделав глотка, Гухо Хран отставил стакан в сторону, пересчитывая количество цифр, и, округлив глаза, посмотрел на полковника. – Полтора миллиарда? Что за хрень?! Откуда у неё такие деньги?
– Эта, как ты выражаешься, хрень – реальный счёт. Я уже навёл справки. Они готовы дать официальный документ, но нужен запрос с твоей подписью. Но сразу говорю, что «Межбанк» – это организация серьёзная, и если они готовы дать такой документ, значит, деньги у них на счету.
– Да… – Теперь генерал задумался, и, машинально подняв стакан, медленно, не чувствуя вкуса, выцедил настойку и задумчиво посмотрел на Хигорана. – И как вытаскивать будем?
– Наши варианты не пройдут. – Он покачал головой. – Ни клоны, ни подписи на документах не сработают. Эта тварь обусловила любые операции со счётом своим личным присутствием. А что такое личное присутствие? Отдельный кабинет с возможностью воспользоваться банковским порталом в любое
