вверх.
— А потом он на меня фыркнул! — жаловалась я спустя полчаса.
— Это хороший знак, — кивнула она. — Можешь считать за проявление любви.
— Чего?
— Того. — Старуха налила еще. — Ты вот думаешь, он какой? Что люди про него знают-то? Темный царь, грозный царь, только и слышно, тьфу! А он же человек, понимаешь?
— Понимаю.
— Нет, девонька, не понимаешь. Молода еще, потому и не ведаешь, что сердце даже у Кощея не каменное. Нельзя его так обижать.
— Я же не специально.
— А он об этом знает?
— Я говорила, а он не слушал.
— Ну? И что это значит?
— Сам виноват?
— Значит, плохо говорила. Без души! — Яга покачала головой. — Не достигли твои слова цели, без толку были.
— А как надо?
— Да ты пробуй вареньице, пробуй, а я все расскажу. Всему научу. Пробуй…
Уж ночь за окном, тяжелыми каплями стучит дождь по крыше дворца, а мы с Ягой все пробу снимаем.
Такой разговор по душам получился, аж до самых костей пробирал. Я ничего не утаила, все старухе поведала. И про яйцо, и про иглу, и как убивать Кощея передумала.
Слушала Яга, вздыхала, головой качала, но особо не ругалась. Сказала, молодость да дурость всегда рука об руку идут.
— И что же мне теперь делать?
— А сама-то чего хочешь?
— Замуж хочу.
— Зачем?
Я запнулась.
— Ну как же, люблю его…
— Кого? — Яга подалась вперед.
— Его. Кощея.
— Повтори.
— Я люблю Кощея.
— Ну наконец-то! Уж думала, что силком из тебя вырывать придется. — Старуха разулыбалась. — Поняла теперь, девка? Не замуж тебе надо хотеть, а как прощение у любимого заслужить.
— А это не одно и то же?
— Для тебя, может, и одно, а для него разница существенная. Замуж-то за него ты и раньше хотела, даже когда обманывала. Особенно когда обманывала. А сейчас? Сейчас любви хочешь. Вот эту любовь и должна ему доказать.
— Ага… А как?
— Ты пей, пей, не отвлекайся… Скажи-ка мне, Верико, а если бы он с тобой так поступил, что бы ты сделала?
— Он? Со мной? — Я призадумалась. — Серьезное дело… Не знаешь, куда можно было бы труп спрятать?
— Так он же бессмертный.
— Это все осложняет.
— Но не простила бы?
— Не-а, — горестно вздохнула я. — Точно не сразу.
— Так почему думаешь, что он поступит по-другому?
— Это ж сколько мне ждать придется? Не хочу!
— Не вопи. Сама виновата, сама и страдай. Смирись, не суетись. Через годик, глядишь, привыкнешь, — посоветовала Яга, даже не стараясь прятать смешинки в глазах.
— Ну да, человек ко всему привыкает, даже к виселице. Подергается, подергается и привыкнет.
— Не слышала такого, кто-то проверял?
