– Вот-вот, – поднял пианист бокал. – Вполне приятная! Гамбургер на вкус тоже ничего так.
– Хорошо, а какая музыка тогда соответствовала бы эксклюзивным блюдам?
– Ну-у, есть много хороших композиторов, – пожал он плечами. – Тут я никому не хочу навязывать своих предпочтений.
– А что сыграли бы вы сами?
Пианист задумался, смотря в золотисто-зеленоватое вино, и, наконец, судя по выражению лица, напряжение его начало спадать. Смягчившиеся черты оказались не просто точеными, а еще и объективно привлекательными.
– Рахманинова, наверное, – проговорил он. – Это чтоб взбодрить дремлющий народ. А потом можно и что-нибудь полегче. Но не эту вот лаунждребедень. А то у всех такой уровень сознания, что ничего более насыщенного они воспринимать не способны.
Я не знал, что такое лаунж, но спросить постеснялся. Судя по тому, что этим понятием он обозначил недавно им сыгранное, я умозаключил: так говорят о легкой, расслабляющей музыке, которую можно слышать и притом не слушать. О музыке, которая течет на заднем плане прозрачным ручейком.
– Но, может, слушать Рахманинова, когда пытаешься поужинать, тоже не совсем уместно? – осторожно предположил я. – А то ведь кусок багета в горле застрянет еще.
Пианист вновь обрел свой злостный прищур, и я понял, что зря посягнул на святое.
– Нет, я же не говорю, что его вообще играть не надо, – поторопился я его задобрить. – Но, может быть, его лучше играть в концертных залах?
Ноздри пианиста раздулись. Он разом отхлебнул добрых полбокала вина.
– А что, если играть в концертных залах не зовут, а? – огрызнулся он, стукнув бокалом по столу. – Что, если ты всю свою гребаную жизнь провел за набором клавишей вместо того, чтобы бегать с друзьями по двору и встречаться с девчонками, бился насмерть с конкурентами, чтобы попасть в консерваторию твоей мечты, попал, отпахал пять лет, как папа Карло, пренебрегая сном и гробя свое здоровье, а потом вышел весь такой светящийся талантом, и никому это на фиг не надо, кроме плавающих ресторанов? Что тогда? Никогда больше не играть Рахманинова? Свыкнуться навеки с лаунжем и тем, что официанты зарабатывают больше тебя?
Я слушал и все больше цепенел. Если он был готов вкратце, но основательно излить душу первому попавшемуся незнакомцу, то накипеть должно было так, что страшно себе представить.
– А… А почему гробя здоровье? – задал я первый возникший вопрос.
– А попробуй проведи несчетные часы в одной позе, напрягая одни и те же мышцы определенным усилием, – как-то нехотя объяснил он. – У музыкантов дикие проблемы с телом. Но не в этом суть… Я всегда был готов с радостью принести в жертву и здоровье, и вообще что угодно. Только бы иметь результат. А когда его нет…
Он горестно замолк и послушал бурные аплодисменты дамочке за роялем.
– Мне кажется или ей больше рады, чем мне? – сглотнул он сухо. – Ладно, не хочу жаловаться. Не в моем это стиле. Просто как-то сегодня…
И тут меня наконец осенило.
– Я знаю! – возбужденно перебил я его. – Я знаю, как вам помочь!
– А я просил мне помогать? – удивился он.
– Ладно, я знаю, в чем проблема! – замахал я руками. – Как сделать так, чтоб было лучше! Можно? Ну, можно я скажу?
– Ну, скажи, – пожал он плечами без энтузиазма.
Я набрал побольше воздуха для предстоящего откровения.
– Вам надо избавиться от амбиций! – выдал я.
– Чего? – сдвинул пианист брови.
– От амбиций! От них надо избавиться! Именно они портят людям жизнь! Это я не сам придумал, проводилось исследование…
– Ах, ну разумеется, куда нам без исследований, – закатил глаза пианист.
– Серьезно! – разнервничался я в своем рвении спасти человека. – Оказалось, что уровень счастья определяют совсем не достаток и не исходный талант, если так можно сказать. А довольство тем, что есть. А вот нереализованные амбиции – это губительно!
Пианист отвернулся к реке и молча сделал несколько глотков вина, в то время как мадам в красном платье снова колошматила по несчастному роялю.
– Это же банально до невероятности, – наконец выдал он. – В принципе само собой разумеется. Если ни к чему не стремишься, не будешь и разочарован. Чего тут такого особенного?
– Но все же вы задумались, – не сдавался я. – Значит, в вас эти нереализованные амбиции есть. И надо думать, что с ними делать, если вы не хотите постоянно ходить в плохом настроении.
– Ты что, начинающий психолог, что ли? – повернулся он снова ко мне.
– Да нет, – смутился я. – Просто так получилось, что я как раз сегодня об этом с кем-то говорил.
– Может, у тебя тогда есть и готовый рецепт по избавлению от амбиций? – спросил он с неким вызовом.
