– В общем, – продолжала она, – после стрижки мы поехали пить кофе, и это было здорово, потом мы вместе покупали рождественские подарки, и он помог мне выбрать видеоигру для Кирана.
Она сглотнула, вспомнив, каким милым Трэвис был в тот день. Тогда ей впервые показалось, что их двоих, возможно, связывает что-то особенное.
– А что было потом? – не унималась Меган. – Рассказывай, не томи.
Рене вздохнула.
– А потом самая важная из моих клиенток увела его у меня.
– Что?
– Так оно и было. Оказалось, что она считает его своей частной собственностью и готова настроить против меня всех моих клиенток до единой, если я не оставлю его в покое. – Она пожала плечами. – Извини, Мег. Похоже, у этой сказки печальный конец.
– Так что же – и это все? И ты готова просто позволить какой-то стерве отнять его у тебя, даже не попытавшись вступить в борьбу?
Рене бросила взгляд в сторону гостиной, надеясь, что дети не слышали их разговора.
– Все это было не так уж важно, – тихо сказала она. – Между нами не было ничего серьезного. К тому же он был не моего уровня.
Меган подняла руку и ткнула пальцем ей в лицо.
– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты должна научиться отстаивать свои интересы.
Рене отхлебнула еще вина. Как это в духе Меган – указывать другим на их неправильное поведение.
– Как зовут эту дамочку?
– Саванна.
– Я так и думала. Саванна – южанка, а у южанок внутри сталь. Если ты не хочешь, чтобы она вила из тебя веревки, тебе надо самой обзавестись стальным стержнем и дать ей отпор. Борись за то, что ты хочешь получить, вместо того чтобы уступать без борьбы. Это было хорошо и для Уэндела.
Рене нахмурилась. Каким образом их разговор перешел с Трэвиса на ее отца?
– Я не понимаю, к чему ты клонишь.
Меган поставила свой пустой бокал на журнальный столик и подалась вперед. Когда она заговорила вновь, от исходящего от нее запаха спиртного у Рене заслезились глаза.
– Позволяя ему всем заправлять здесь, ты внушаешь ему мысль о том, что он может командовать и нами с Джеком. Поэтому-то они с Джеком и не ладят. Если ты сможешь постоять за себя в этом деле, твой отец, возможно, уйдет в тень и позволит Джеку самому быть главой своей семьи.
Рене ответила не сразу. Возможно, логика Меган немного и искажена, но, зная своего отца, Рене понимала, что в ней, вероятно, есть крупица истины. Отец и Джек явно ладили друг с другом куда лучше до того, как ее саму бросил Грег. Возможно, взвалив на себя заботу о своей разведенной дочери, Уэндел вновь возомнил себя всесильным отцом семейства, причем это относилось не только к ней, но и к Джеку. Если посмотреть на его ссоры с сыном под таким углом, становилось ясно, что дело здесь не просто в том, что они по-разному смотрят на те или иные вещи, а в том, что каждый из них пытается доказать, что хозяином в семье является именно он.
– Прости, – сказала Рене. – Наверное, это никогда не приходило мне в голову. А Джек пробовал говорить об этом с отцом?
Меган рассмеялась:
– Конечно нет. Мой муж – такая же размазня, как и ты.
Рене уже собиралась сказать своей невестке, куда та может засунуть свое мнение, когда зазвонил городской телефон. Она встала с дивана и сняла трубку. Это был Тед.
– Веселого сочельника! – сказал он.
– И вам веселого сочельника, доктор Коберн. Как поживает Молли?
– О, прекрасно, прекрасно. Я звоню, чтобы сообщить вам хорошую новость.
– Да? И какую же?
– Я отыскал хозяина собаки.
Прошла секунда, прежде чем Рене поняла, о чем речь. «Какой собаки?» – подумала было она, потом вспомнила.
Речь шла о Рексе.
Она подошла к дверному проему между общей комнатой и гостиной, посмотрела на детей, радостно играющих с лежащим на полу псом, и почувствовала укол сожаления.
– Отличная новость, – сказала она, заставив себя улыбнуться.
– Надеюсь, вы не возражаете, – сказал Тед Коберн, – но хозяин пса очень хочет его забрать. Я сказал ему, что думаю, вы не будете против, если он сейчас приедет к вам и заберет его с собой.
– Ах, вот оно что, – ответила она. – Нет, я не против. Спасибо. Мы будем его ждать. Как его зовут?
– Трэвис Дил.
