Ему не надо повторять несколько раз. Папирус поднимается, слыша, как скрипят диванные пружины; Флауи покрепче обвивает его руку, чтобы не упасть, и они продолжают прерванный разговором путь.
***
— Так ты знал, — не вопрос, утверждение. Папирус пожимает плечами, нащупывая ключ в кармане.
Они стоят перед дверью в лабораторию на заднем дворе, и Флауи задумчиво косится на него, пока Папирус пытается открыть слегка замёрзший замок. Хоть по нему и заметно, что дверь открывали часто, морозы всё равно сделали своё дело.
Что ж, Папирус рад, что в своё время додумался незаметно сделать дубликат.
— Ну, эта дверь всегда была здесь, а я рос непоседливым ребёнком. Санс частенько уходил из дома, и, когда мне становилось скучно, я следил за ним — так и узнал. Он хорошо её спрятал, ничего не скажешь, — Папирус торжествующе улыбается, когда замок, наконец, щёлкает, — но вряд ли можно скрыть что-то от Великого Папируса. Так что я в курсе, что в доме есть комната, которую он прячет, но, честно говоря, не знаю, что там.
— Не похоже на тебя, — вырывается у Флауи. Дверь распахивается, обнажая тёмную, уходящую вниз лестницу, на которую Папирус ступает немного опасливо. — В смысле, не в твоём характере оставлять что-то на самотёк.
— Это было его место, — ступеньки немного скользят, и скелет держится за стену одной рукой, медленно передвигая ноги. Подвал не очень глубокий, он видит внизу следующую дверь, но до неё нужно преодолеть множество мелких ступенек. — Никто во всём Подземелье о нём не знает. Я решил, что раз Санс молчит, то не стоит давить. Мне было достаточно того, что есть место, где он в порядке, вот и всё.
— Но ты всё-таки сделал второй ключ.
— Одолжил на время, — лёгкая улыбка проскальзывает на его лице. — На всякий случай. Видимо, не зря?
— Видимо, — подтверждает Флауи. — И, хотя такой поступок нельзя считать особенно тактичным, ты меня удивил. Кажется, Санс многого о тебе не знал.
— Так и есть.
Лестница остаётся позади. Вторая дверь поддаётся лёгкому нажатию и открывается совершенно беззвучно; Папирус шагает во тьму, слыша, как позади легонько щёлкает замок. Пару секунд он безуспешно пытается найти выключатель, как вдруг что-то мягко гудит, и помещение медленно освещается загорающимися лампами.
Это его место. Папирус чувствует себя так, словно снова впервые прикоснулся к обнажённой душе брата: это его комната, его настоящая комната. Место, больше похожее на ванную: покрытые плитками пол и стены, абсолютно белого цвета, мощные лампы, заливающие всё ярким светом. У правой стены стоит стол, заваленный какими-то бумагами, в самой стене Папирус замечает несколько встроенных ящиков, почти наверняка запертых на ключ. У левой стены громоздится что-то большое, накрытое плотной тканью, и почему-то он уверен, что Флауи привёл его сюда из-за этого.
— Это его лаборатория, — говорит цветок. — Ты же знаешь, что Санс неплохо разбирался... разбирается во всей этой научной ерунде? Всякие книжки по физике в его комнате наверняка наводили на мысли.
— Я знаю лишь, что им с Альфис есть о чём поговорить, — неловко хмыкает Папирус, подходя к столу и беря одну из бумажек наугад. На одной её стороне написаны странные символы, непохожие ни на один язык; на другой красуется скачущий почерк, которым его брат обычно оставлял послания на стикерах. Папирус испытывает странную ностальгию, глядя на эти буквы, но всё равно плохо разбирает слова.
— Уже неплохо, — Флауи спрыгивает на стол и торопливо начинает искать что-то, не переставая говорить. — Кстати об Альфис. Санс ходил к ней спрашивать о цветах — ты в курсе, — но также было кое-что ещё. Он не сказал никому из нас, но мы с Альфис, вроде как, довольно хорошо знакомы, так что она проболталась мне. Есть вещь, которую Санс очень хотел починить, и потому попросил Альфис помочь.
— Что за вещь? — напряжённо спрашивает Папирус. — Ты об этой...
— Да, об этой! — торжествующе восклицает Флауи, выдвигая ящик и обнаруживая там искомое: потрёпанную тетрадь, которую он кидает на стол. — Послушай, Папирус. То, что я тебе рассказал — о цветах, о решимости — это лишь начало. Существует много того, о чём ты и понятия не имеешь, но так уж вышло, что твой брат непосредственно касается всех странностей Подземелья уже много лет. Взгляни-ка.
Папирус послушно берёт журнал, пролистывая страницы. В начале они покрыты теми же символами, что он видел на случайной бумаге, но затем периодически появляется знакомый почерк; самые последние страницы полностью написаны рукой брата, и все они повторяют одну и ту же фразу.
Папирус щурится, вчитываясь.
— «Энергии не хватает». Что это значит?
Вместо ответа Флауи стремительно перемещается к покрытому тканью предмету и сдёргивает покрывало. Над ним автоматически загорается ещё один светильник, и Папирус с удивлением рассматривает странное устройство, холодно поблескивающее металлом. Флауи нажимает кнопку на табло, и то загорается мягким синим светом.
Папирус осторожно дотрагивается до него; поверхность отзывается глухим стуком. Табло пусто, и никаких надписей там нет. Он пробегается пальцами по корпусу машины, находя слева длинный рычаг; его рукоять затёрта, словно кто-то множество раз нажимал на него в попытках чего-то достичь.
