Дорвавшись до желанного, Одинсон уже боялся, что просто не выдержит этой пытки наслаждением, сломает хрупкого любовника пополам в порыве страсти. Разум твердит: «Кончай!», а тело требует ещё и ещё. Да и сумасшедший Локи не позволяет ему остановиться, он всё требует и требует, как хозяин понукает послушного раба.
Тор кончал долго, Локи под ним метался, стонал и выл, в какой-то момент он вдруг стих и стал мягким, как восковая кукла, инстинктивно это обеспокоило нефилима. Он вздрогнул и дернулся, приподнимаясь. Демон словно бы спал, бледный, растрёпанный, по шее текла тонкая струйка горячей крови, живот заляпан спермой. Тора пробила крупная дрожь, он растерялся, словно кто-то другой измучил его демона, словно это не его вина. Одинсон поспешно покинул обмякшее тело, стал нежно прикасаться к груди зеленоглазого, но тот не двигался, словно мертвец.
— Нет, нет, нет, — зашептал Тор, не веря, что мог в порыве страсти перегнуть палку настолько, что убил демона. — Локи? Локи…
Лафейсон хмыкнул, каменное лицо снова заиграло красками, он кривился от боли в крыльях, но был счастлив, он снова стал собой. Более того, он был удовлетворён по всем пунктам, получил своё, на его лице медленно расползалась мечтательная улыбка.
— Я в норме, — самодовольно прошелестел демон, ресницы дрогнули. — Я немного утомился… Но если ты хочешь, можем ещё раз.
— Дурак! — выпалил Одинсон и подхватил наглеца на руки, только сейчас до его сознания дошла мысль, что демона нельзя убить подобным образом, — таких сущностей можно умертвить, только вырвав крылья.
***
За окном творилось буйство. Плотные тёмные тучи скрыли небосклон, дождь барабанил по карнизу, однородным шлейфом разбавляя мелодичную музыку в пентхаусе. Обнажённый нефилим смотрел в окно на тонущий под шквальным дождём город. Смертные спешили по своим делам, прикрываясь цветастыми зонтами, транспорт гудел, жизнь как всегда била ключом. Ох уж эти смертные — беззаботный народец. Тор не хмурился, он улыбался.
«Я не хочу жить вчерашним днем», — тянул любимчик Локи из динамиков свою утреннюю колыбельную.
«Клянусь, до самой смерти я не хочу знать», — Одинсон медленно задёрнул шторы, отгораживаясь от внешнего мира, и обернулся.
«Что готовит для меня завтрашний день», — Тор смотрел на любовника, и его сердце трепетало. Он никогда не понимал, как можно просто остановиться, затаиться и созерцать нечто прекрасное. Казалось, не было во вселенной ничего, что могло его сдержать, заставить замереть и потерять счёт времени. Нефилим осторожно улыбнулся, разглядывая нежившегося в постели демона, сейчас Тору казалось, что он нашёл краеугольный камень, основу всему сущему и смысл своей жизни.
«Потому как сегодняшний день только наступил», — Локи глубоко вдохнул, его ресницы дрогнули. Спящий столетиями принц пробуждался, освобождаясь от гнёта проклятия — так Одинсон видел этот момент.
«И не важно, что я натворил, — я здесь ради тебя», — Тор, словно кот, медленно подкрался к разворошенной постели. Лафейсон сладко потянулся, улыбнулся, пошарил руками по постели и обеспокоенно дернулся, открывая глаза. Забеспокоился, что рядом никого нет.
«Я здесь ради тебя», — Одинсон перекинул ногу через бедра накрытого одеялом любовника, ловя взволнованный взгляд демона. Локи выдохнул, обхватил его руками за шею и потянулся к губам, но тут же, словно опомнившись, ухватился за плечи нефилима, обрывая собственную попытку, заглянул ему в глаза, безмолвно спрашивая: «Можно?».
Тор ухмыльнулся, понимая причину заминки, неторопливо нагнулся и выдохнул в тёплый порочный рот демона:
— Я не хочу жить вчерашним днём, — словами из песни прошелестел Тор и подарил Локи сладкий утренний поцелуй, словно действительно был ангелом, светлым и правильным, а, когда оторвался от тёплых губ, то немного виновато спросил. — Ты как?
— Я? — чуть хриплый со сна голос зеленоглазого показался удивлённым. — Чувствую себя так, словно стал смертным.
— В смысле? — насторожился Одинсон, наверное, он ожидал чего-то другого и не сразу понял любовника. Только смешинки в глазах демона говорили о том, как он счастлив, а вовсе не наоборот.
— Как будто никогда не был демоном, — едва пожал плечами Локи, он не знал, как объяснить свои ощущения даже самому себе. — Я давно не чувствовал себя глупым и счастливым, как сейчас с тобой.
Слова, похожие на признание в любви, показались Тору заклинанием, призванным соединить две души, обе порочные, только одна из мира света, а другая — из таинственных тёмных пещер, где сумрак скрывает страшных сущностей из сказок.
— Ну вот, теперь я узнаю своего Локи, — ухмыльнулся Тор, чмокнув любовника в нос. — Ты прости меня, я был не особо ласков, но я исправлюсь, обещаю.
— Глупости, именно такой должен быть мой Тор, — зеленоглазый подмигнул и расплылся в улыбке. — Но как ты смог? Я имею в виду, ты же не мог, и вдруг…
— Всё из-за тебя, — Одинсон широко улыбнулся, он и сам толком не понял, просто терпеть это безобразие в лице жаждущего демона не было никаких сил. Он так хотел обладать, а не мучиться, наблюдая. — Я сам не знаю, просто встал, и всё.
— Ох, скажи это ещё раз! — раздухарился Лафейсон, завозившись под любовником. — Скажи, ну скажи!
— У меня встал на тебя, Локи, — низким голосом повторил Одинсон. — На тебя, мой сладкий демон.
— Знаешь, я уже жалею, что ты не затрахал меня до смерти, надо это срочно исправить.
