торову члену, он выгибается, стонет, и, кажется, в этот раз он не собирается уступать, опрокидывает Тора спиной на пол, не позволяя руководить процессом, он сам трахает его до горящих кругов перед глазами. Локи уже легко скачет на теряющем волю демоне, кровь смешивается со смазкой, упрощая движение. И кто из них безумец?! Тор не взялся бы ответить в этот самый момент, он потерялся, расплавился и окончательно перестал быть частью светлого мира, в его груди бьются и рвутся на волю самые низменные желания, чёрными птицами они рвут его плоть и, наконец, оказываются на свободе.
Наконец-то он свободен. Или нет? Теперь он — раб другого господина, имя которого Локи. Но Тор согласен подчиниться, и это его новый мир, где больше не нужно прятаться и скрываться от чужих глаз, они могут позволить себе всё.
Локи двигает бёдрами особенно резко, насаживается, впуская глубоко в себя, и стонет, вцепившись в сильные плечи, стискивает внутри себя и выплёскивается на грудь любовника, заставляя того кончить под ним.
Лафейсон, постанывая, опускается на горячую грудь Тора, перепачканную собственным семенем, и дышит ему в шею, не выпускает, словно не верит до конца в его падение. Они долго молчат, только жадно хватают прохладный воздух, Одинсон обнимает и поглаживает тонкую спину, покрытую испариной. Они долго приходят в себя и молчат тоже долго, первым заговаривает Локи, словно после бурного воссоединения в его голове наконец всё сложилось в определённой последовательности.
— Вот что я упустил, — шепчет Локи. — Твои волосы и глаза всё время казались мне странными и смутно, отдалённо знакомыми.
Одинсон уже догадался, к чему ведёт любовник.
— Малекит, — вздыхает Тор без всяких разъяснений. Оба понимают, о чём он говорит.
— Да, — выдыхает Локи и трётся носом о торову щёку. — Не хочешь поговорить об этом?
— Не сейчас, — отнекивается Одинсон, и Локи его поддерживает, не настаивает, он соскальзывает с него и укладывается рядом. — Я теперь демон.
— И это так волнующе, — мечтательно шепчет Локи, скользя указательным пальцем по крепкой груди.
— Это правильно, — Одинсон прижимает любовника к себе, и ему не хочется больше говорить ни о чём. Нет такой темы, которая была бы важнее, чем их единение. Локи с этим тоже согласен, если не пытается заговорить, лишь вырисовывает на груди аннунака известные лишь ему магические символы. Они долго нежатся в объятьях друг друга, словно застывшие каменные изваяния. Рассеянные мысли витают в голове лениво, не удручая и не заставляя слишком задумываться обо всём, что произошло.
Совершенно точно им потребуется немало времени свыкнуться с новым положением вещей. Тору ещё предстоит привыкнуть к Ётунхейму, его устоям и порядкам. Но они справятся вместе.
========== Эпилог ==========
Десять лет спустя.
— Как я выгляжу? — Грег вдохнул полной грудью, рассматривая себя в зеркале, он словно на свадьбу собирался.
Локи тонко ухмыльнулся. Уилсон выбрал официальный костюм чисто чёрного цвета, рубашку в тон, на шее красовалась серебряная цепочка с амулетом. Смертный заметно нервничал, то и дело пятернёй зачёсывал волосы назад и критично смотрел на себя.
— Локи, ну как я?
Лафейсон привалился плечом к стене у зеркального гардероба в спальне, улыбался уже широко. Колдун повернулся к нему, развёл руками, ожидая хоть каких-то комментариев по поводу его внешнего вида.
— Замечательно выглядишь, — одарил комплиментом демон.
— Локи, ну я же серьёзно спрашиваю? — нахмурился Грег.
— А я серьёзно отвечаю, — смеётся в голос. — Это всего лишь вечеринка.
— Демоническая вечеринка, — напомнил Уилсон.
— Ну и что?
— Вечеринка, распорядитель которой — Сурт, — продолжал смертный.
Лафейсон возвёл глаза к небу.
— Ну и что?
— Я волнуюсь, — объяснил колдун.
— Поверь, не стоит, — отмахнулся демон, ему не нужно было смотреть на часы, чтобы знать, — время поджимает. — Если ты продолжишь в том же духе, мы вообще опоздаем. Может, уже поедем?
Грег внимательно осмотрел своего наставника, тот выглядел вполне себе обычно, чёрная рубашка, брюки без ремня, волосы распущены.
— Ладно, давай, я не вполне доволен своим видом, только некуда деваться.
