– Связующий артефакт. С помощью него я всегда смогу узнать, где ты находишься, будешь всегда носить его с собой. Если почувствуешь, что что-то не так, просто откроешь…
Он нажал на крайний листочек, и крышка медальона открылась. Внутри клубились искры, едва различимые, как оседающая в солнечных лучах пыль.
– И разорвешь контур. Вот так, – Эрик коснулся пальцем сердцевины медальона, искры вспыхнули и погасли. Впрочем, подчиняясь его магии, они тут же засияли вновь, наполняя пластину зеленоватым мерцанием. – И я приду, где бы ты ни была.
От того, как это было сказано, стало жарко. Орман смотрел на меня, не таясь: энгерийские джентльмены не смотрят так на леди и мисс, интерес в их взглядах всегда завуалирован вежливостью. Подобные взгляды – скользящие по губам, ласкающие и откровенные, заставляющие кровь быстрее бежать по венам, скорее уместны не в самых приличных домах. А я, наверное, не самая приличная мисс, потому что мне это нравилось. Нравилось видеть в его глазах не отражение чопорной благопристойности, а желание.
– Я не поблагодарила вас, – сказала тихо. – За то, что спасли мне жизнь.
– У меня были в этом свои корыстные цели. – Орман устроился на краю кровати рядом со мной.
– Какие же?
– Например, увидеть, как ты улыбаешься.
Он чуть подался вперед, коснулся пальцами моего лица.
– Но от благодарности я бы не отказался.
– С нее началось наше знакомство, – хмыкнула я и убрала его руку.
– Пусть ей оно и продолжится.
– В таком случае я благодарю вас, месье Орман.
– Всегда пожалуйста, мисс Руа.
От такого официального обращения не выдержала и улыбнулась.
Мы смотрели друг на друга, и я вдруг отчетливо поняла, что хочу, чтобы оно продолжилось. Действительно хочу узнать его настоящим. Увидеть его без маски.
Не Пауля Ормана, а Эрика.
– Мне бы хотелось начать обучение со следующей недели, – сказала я и потянулась к договору. – Но прежде нужно внести пункты, которые мы с вами оговаривали.
– Разумеется.
– Разумеется – что?
– Мы внесем все оговоренные пункты и начнем обучение со следующей недели.
Что это он сегодня со всем соглашается?
– Хм…
Взяла брошку и покрутила ее в руках. Тяжелая, старинная… Интересно, Орман любую вещь может превратить в артефакт? И я тоже смогу? Хотя вряд ли, магия смерти – не та сила, с помощью которой стоит создавать артефакты. Мысли о пугающей сути темной магии немного поумерили мой энтузиазм.
– Вы говорили, что я могу представлять опасность для окружающих. Что, если я просто не успею воспользоваться этим?..
– Успеешь. – Орман сунул руку в карман и достал перстень.
Массивный, тяжелый: золото заключало в себе удивительный, ни на что не похожий камень. Не присматриваясь, я бы сказала, что это сапфир, но стоило перстню лечь мне в ладонь, как камень начал стремительно светлеть, словно раскаляясь, на нем отчетливо проступили черные прожилки. Я вскрикнула, украшение выпало из моей ладони на покрывало.
– Что это?!
– Не бойся. – Он мягко взял мою руку и надел перстень мне на палец, после чего камень чуть посветлел вновь. – Это алаэрнит. Камень мага. Его используют, когда магия нестабильна, или в начале обучения. В детстве и юности я носил его, не снимая, чтобы знать, когда магия начинает набирать силу.
– То есть сейчас во мне магия набирает силу?
– Нет, сейчас она в тебе спокойна. Если начнутся волнения, алаэрнит будет светиться, если возникнет угроза – почернеет. Но последнего лучше не дожидаться.
– А почему он не реагирует на вас сейчас? Вы же очень сильный маг.
– Это моя особенность, Шарлотта. Поговорим о ней позже.
Позже так позже. Того, что случилось, и того, о чем мы с ним разговаривали, мне надолго хватит. Думать, думать и думать, удуматься можно.
– Я попрошу Тхай-Лао подать завтрак. Пока ты будешь есть, переделаю договор.
