Он подал мне руку, и я ее приняла. Наверное, в моих даже самых смелых мечтах никогда не было ничего более волшебного: день моей первой выставки, и мы с Ирвином вместе идем по залу. Чем ближе становилось полотно, тем сильнее колотилось сердце. Мы остановились чуть поодаль, он внимательно смотрел на «Девушку», и я тоже. Рука, лежавшая поверх его, даже почти не подрагивала.
– Лотти! Лотти, как я рада тебя видеть! – Голос Лины донесся откуда-то сбоку, я даже не успела повернуться, когда подруга налетела ураганом. Этим же ураганом меня не отнесло в сторону исключительно потому, что Ирвин поддержал. Ураганом, а еще осознанием того, как Лина себя ведет. Впрочем, последнее сразу же прояснилось (обнимая меня, подруга быстро прошептала на ухо): – Прости, что так громко. Папенька навязал мне ее в сопровождение, а ее это бесит.
Кого – ее, стало понятно, когда я встретилась взглядом с графиней. Она смотрела на Лину так, словно не прочь была хорошенько отхлестать по щекам. Впрочем, когда перевела взгляд на меня, он существенно не изменился.
– Леди, позвольте представиться. Лорд Ирвин Лэйн. – Прежде чем неловкая ситуация переросла бы в катастрофу, Ирвин слегка склонил голову. Тут уже спохватилась я и поспешно завершила знакомство:
– Леди Айрин Фейт, графиня Вудворд, леди Эвелина Фейт, старшая дочь графа, – я улыбнулась. – Лорд Ирвин Лэйн, старший сын лорда Фейбера.
– Приятно познакомиться, графиня. Леди Эвелина. – Он поцеловал руку сначала графине, а затем – Лине.
– Взаимно, милорд, – графиня склонила голову. – Я помню вас по давнему сезону. Но кажется, в тот год мы не были представлены.
– Не были, а после мне пришлось уехать. К счастью, сейчас представилась отличная возможность это исправить.
– Мы здесь ненадолго. Моя падчерица очень хотела побывать на выставке.
– В таком случае не будем терять время. – Ирвин чуть отступил в сторону и вопросительно посмотрел на меня.
– Экспозиция начинается с правой стороны, – пояснила, и мы направились к лестнице. От меня не укрылось, что моей руки он не отпустил. Напротив, накрыл ее своей, давая понять, что мы вместе. Лина больно ущипнула меня за руку и показала глазами на Ирвина. Я недоуменно приподняла брови, но графиня наградила нас пристальным взглядом, и подруга сделала вид, что увлечена лепниной орнамента на стенах.
– Хм… современное искусство – это нечто непостижимое, – пробормотала графиня, когда мы остановились у одного полотна.
На картине был изображен мобиль, балансирующий на пике горы. Над ним проплывала маленькая тучка, и мне вдруг стало смешно. Я плотно сжала губы, но смех все равно рвался наружу. Украдкой взглянула на Ирвина: он тоже улыбался, и мне захотелось спросить, о чем он думает. Графиня неодобрительно на меня посмотрела, но к счастью, мы уже двинулись дальше, к летнему пейзажу, раскрывавшему зной во всей красе.
– Красиво, – отметила Лина.
– На мой взгляд, чересчур аляповато, – приподняла брови ее мачеха.
– Иначе не получится передать жару, – заметила я.
За что заработала очередной неприязненный взгляд, но даже его не почувствовала. Точнее, почувствовала, но как-то… легко что ли. Несмотря на то, что «Девушка» становилась все ближе, мне больше не было страшно. Под сильной уверенной ладонью Ирвина пальцы совсем перестали дрожать, а разговор он поддерживал с той же небрежностью, с которой в самом начале спас Лину от неминуемой расправы.
– И как же вы здесь оказались, милорд?
– Первая выставка Шарлотты… Разве я мог такое пропустить?
Если он мог сделать меня еще более счастливой, он только что это сделал.
– Ох, да. Помню, Эвелина говорила об этом. Ну а где же твоя картина, Шарлотта? – спросила графиня: видимо, чтобы поддержать разговор.
Искусство интересовало ее еще меньше нашего общества.
– Она…
– Поверить не могу! – Голос леди Вудворд сорвался. Стал высоким и неприязненным.
Я удивленно проследила ее взгляд, чтобы наткнуться на невысокую рыжеволосую красавицу. Мы с графиней тоже были рыжими, но у женщины волосы просто полыхали, как огонь. Яркая, настолько выделяющаяся из толпы, что не обратить на нее внимание было попросту невозможно, она стояла напротив «Девушки», и люди вокруг расступились. Несмотря на достаточно пышные формы, она напоминала коллекционную фарфоровую куколку. Бледно- сиреневое платье облегало фигуру, подчеркивая плавную линию плеч, а профиль… м-м-м-м… за такой профиль любой художник удавится!
– Кто это? – спросила я, не в силах отвести от нее глаз.
– Ее светлость Луиза Биго, герцогиня де Мортен. – Ирвин улыбнулся: похоже, причину моего восторга он понял сразу.
– Ее светлость, – хмыкнула графиня, – в свое время играла в очень откровенной постановке безобразного содержания.
– Разве откровенность может быть безобразной? – Слова сорвались с языка раньше, чем я успела их поймать.
Лина сделала большие глаза, графиня потемнела лицом. И в довершение всего из-за спины донесся знакомый жесткий голос:
– Вы совершенно правы, мисс Руа. Не может.
Ой, нет! Нет, пожалуйста, нет! Только не сейчас.
Не сейчас, когда я с Ирвином, Линой, и…
