53
Ольга сидела на Бутоне в окружении дружинников и их начальников, и с безразличием, густо перемешанным с тоской, смотрела на результаты побоища, устроенное ею. На льду суетились обозники, собирающие трофейное оружие и все ценное, что представляло для них интерес.
Мертвые тела вражеских воинов, а их насчитали ровно двадцать шесть душ, сносили и укладывали в опорожненные кибитки. Княгиня, велела отправить их за облака достойно, согласно их обычаям.
Больше половины погибших, судя по их внешности и одежде, составляли наемники из степей. Остальные, ничем не отличались от воинов дружины, разве, что — снаряжением.
Сотник с Караньских гор, Хазмат, утверждал, что перед ними именно те, три десятки воинов Лиходеда, которых каждое утро отправляли в разведку. Он даже опознал двоих, которых он лично зрел в составе дозорных десяток. Воительница на это ничего не ответила, но мысленно с ним согласилась: если вспомнить его доклад, то все ложилось на свои полочки.
Работы ватаги обозников на месте ледового побоища подходили к концу, и Ольга решила, что ей здесь делать больше нечего, пора возвращаться в лагерь. Обернулась к воеводе, показывая, что она уезжает с этого страшного места, и только тогда отметила непонятную странность: близко от неё находился только Демир, Симак и Ратища. Остальные дружинники столпились, полукругом, в шагах двадцати за их спинами и все зрели на неё, какими — то не такими очами.
В чем тут странность, и есть-ли она на самом деле — вопрос, над которым она решила помыслить позже. Непонятного в её жизни, и так было чрез край.
От полыньи, в лагерь, тронулись уже поле того, как Ярила завершил свой дневной путь. Дружинная колона, почти в полном составе и четыре кибитки, понятно, чем загруженные.
Причина прибытия ивельского войска к полынье, была проста и легко объяснима. Утром, памятуя, что рядом, на острове, продолжает нести дозор из пяти человек, который выставил Лиходед, по приказу Ратищи, на вершину каменного зуба забрались пятеро «спецов» во главе с Хорсом.
Дозорные сопротивления не оказали, даже выказали радость, что их судьба не зависла в воздухе. С самого утра они были не кормлены, что настроения им не добавляло, а если учесть, что им, со всеми подробностями, довелось наблюдали гибель своей дружины, то их состояние, понять было легко. Пока кормили их, пока сворачивали обустроенный наблюдательный пункт — заметили с высоты появление возле полыньи Княгини.
А после нападения на неё, возвращающихся из дозора разведчиков — немедленно сообщили об этом в лагерь. Там сыграли тревогу.
Дружина мгновенно заседлала коней и кинулась на подмогу, но она не понадобилась. К тому времени, Княгиня уже разобралась с нападающими.
Надо сказать, что увидев результаты боя Воительницы с тремя десятками обученных воинов, а других в разведку не посылали, дружинники находились в некоторой растерянности. Одно дело слышать легенды о былых подвигах Княгини в те времена, когда она воевала в малой дружине Речных Ворот. Легенды они и есть — легенды: пища и повод для создания былин и только!
А увидеть своими глазами, результат боя женщины, пусть и нареченной Великой Воительницей, с тридцатью матерыми воинами — это совсем другое. Каждый из гриден, ставя себя на место Княгини, приходил к единственному выводу: это чудо! И, без колдовства, здесь не обошлось!
Тем более что среди дружинников поползли неясные, туманные слухи о том, как появилась Воительница на землях их княжества. Особо заумные и языкатые судачили, что без вмешательства воли богов — здесь никак не обошлось. Что боги с намерением послали её на их земли, дабы укрепила она воинский дух дружины и способствовала вечному процветанию Ивельского княжества.
Масло в огонь подлили говоруны сотни Симака: они поведали правдивую историю появления Найдены в роду Береговых Ласточек, и что у них, в Игреце, народ уже давно не сомневается в божественном происхождении Воительницы. В их в городище, её давно, меж собой величают Богданой, что означает — Богом даденная!
После таких новин — слухи переросли в незыблемую истину, и появилось предположение, что чудесной победой над супостатом, они обязаны только своей Княгине. А когда главный «спец» Ратища, пользующийся особым её расположением, случайно намекнул, что к разгрому дружины Лиходеда, приложила руку никто иная, как Великая Воительница — предположения перешли в твердую веру.
Но об этих разговорах, мало кто знал из дружинного начальства, а кто знал — тот помалкивал! Кому придет в голову, делиться сокровенным с самой, БОГОМИ ДАДЕНОЙ, Княгиней!
Пока дружина отсутствовала, поварская ватага времени зря не теряла: к вечере все было готово. Отсутствие столов никого не смущало. Их заменили полосы грубого серого полотна, расстеленного прямо на льду. В котлах допревал кулеш, более чем щедро сдобренный копчеными свиными ребрами, полотно густо уставлено дарами дружины воеводы Зосима и остатками запасов, которые были взяты еще из Ивеля. В расход пошли и припасы с обоза, брошенные
