при бегстве Лиходедом.
Назначенные виночерпии, выбивали верхние донышки из бочек и готовили мерные ковши. На каменных, насыпных подушках, дожидались своего часа, четыре огромных костра: для света, тепла и уюта.
Не забыли они и про Княгиню. Для неё, в торце, поставили сколоченный из подручного дерева стол и настоящий княжеский трон, сложенный из пиленого льда и засланный многослойной подстилкой из медвежьих шкур. Стол накрыли куском белой материи, и он приобрел вполне пристойный вид. Серебряная посуда украшала столешницу. За троном, в пяти саженях, был уложен пятый, самый большой, костер.
Сей факт, ясно указывал на глубину почитания и уважения, которую испытывают к ней её подчиненные. Большего, для своей Великой Воительницы, для живой Богини, они сделать, в этих условиях, были не в состоянии!
Праздничная вечеря началась затемно, и сразу запалили все костры. И действительно: стало светлее, теплее и уютнее. Воительница, подняла первый кубок, за победу. Дружинники выпили свои кружки с медом — стоя. Пока закусывали копченостями и соленьями, повара разнесли воинам кулеш, виночерпии наполнили повторно кружки, дивно пахнущим, трофейным медом.
С кружкой в руке, поднялся воевода Демир, за ним встала вся дружина. Очи всех гридней устремлены на Ольгу. Воевода разгладил усы:
— Воины, боевые мои побратимы! Предлагаю всем выпить за нашу Княгиню, за Великую Воительницу, благодаря воинской мудрости и усилиям которой, мы уже второй раз кряду, одержали полную победу над врагом, посягнувшим на наше Отечество, на наш народ!
Богами даденная нам правительница, смогла подарить нам победу без кровопролитной сечи! Смогла организовать поход так, что главную его цель, освобождение князя выполнена, по большему счету — без потерь! Слава нашей Княгине! Слава, сошедшей к нам с небес, Великой Воительнице!
Многотысячный рев дружины, был ответом на здравицу воеводы. Ольга встала со своего трона и низко, в пояс, поклонилась своим воинам. Очи у неё увлажнились скорыми слезами, но на лбу пролегла складка: опять это странное обожествление! И теперь не только со стороны восторженного Ратищи, а и воеводы и всего ивельского войска! Есть повод, о чем думать!
Странно, выпитый мед не снял напряжения с гридей, только очи повеселели и суровые складки на лицах разгладились. Но громких разговоров не слышно, веселье не заладилось и взоры воинов, все также прикованы к Воительнице.
Именно поэтому, Ольга, чувствовала себя сковано, как — бы не в своей тарелке. Трепетное поклонение и восторженные взгляды боевых побратимов, её непривычно смущали и не давали расслабиться.
Есть, и пить совершенно не хотелось, хотя еда и мед, пахли восхитительно. К третьему кубку, она даже не притронулась. Она уже подумывала оставить трапезу и удалиться, как к трону приблизился боярин Сивко. Взирать на него было неприятно: опухшее от непробудного пьянства лицо, огромные мешки под очами, трясущиеся, неспокойные руки:
— Княгиня, князь Роман пропал! После полдня, он покинул кибитку по нужде, а я заснул мертвым сном. Недавно проснулся, а его все нет. Пастель стылая и меча его, я в кибитке не обнаружил, хотя искал добросовестно и извел три лучины. Его нет! — Ольга встала со своего ледяного трона и тут же возле неё, как из — под земли, вернее подо льда, возникли Ратища и Яков. Княгиня, вначале улыбнулась трапезничающим воинам, как — бы прося прощения за то, что покидает их, еще раз низко поклонилась и пошла в сторону обоза:
— Ратища, бегом к коновязи. Выясни, на месте — ли лошадь Романа? Яков! Выведай у караульных, зрел ли кто князя после полдня. — Оба заместителя, мгновенно растаяли в ночи.
Осмотрев кибитку, Воительница не обнаружила торбу, которую она собирала Роману в Гарде, перед возвращением домой. Так — что доклады Ратищи и Якова её не удивили: лошадь Романа на коновязи отсутствует, и караульные зрели, что князь выехал из лагеря в сторону близкого берега, через малое время, после того, как их выставили в дозор. То — есть вскорости после того, как дружина вошла в лагерь.
Дальнейшее выяснение обстановки, Воительница поручила Луке. Поднимать по тревоге дружину, смысла не было. Слишком много времени прошло после бегства князя!
Даже малоумному отроку было бы понятно, что Роман, в одиночку, поспешил в стольный город: до него ведь рукой подать: менее двадцати верст! Даже с учетом ночной тьмы, он уже к утру будет в Ивеле.
Ладно, когда дружина вернется домой, тогда и выясним причины непонятного и поспешного бегства князя. Ждать не долго!
Забралась в свою кибитку, укрылась медвежьим пологом, и вскоре сон сморил, уставшую за день Княгиню. Сны, в эту ночь, её не снились.
Утренние сборы много времени не заняли. Горячую еду готовить не стали. Позавтракали тем, что недоели вчера. Воевода выстроил дружинную колону по пять всадников в ряду, в голову стала Княгиня, следом — воевода, старшины Унибор и Симак, «спецы» Яков и Ратища. Остальные сотники — во главе своих сотен.
Лошади, чувствуя приближение родного дома и скорый конец пути, самостоятельно переходили с шага на легкую рысь, тем самым растягивая строй. Гридям, постоянно приходилось остужать их пыл, натягивая уздечки.
На бескрайнем, синем небе — ни одного облачка. Ярила, возвышаясь довольно высоко над покинутым ими берегом, ласково, своими лучами, гладил
