правителю. Я этого не забуду! Моя награда — будет соизмерима с твоим благородным и мужественным поступком! — Чужеземец склонил голову. Ольга слегка улыбнулась:
— Позволь задать тебе еще несколько вопросов? Ответь если сможешь. Если твоя совесть и честь воспротивиться — не отвечай! Обиды с моей стороны не будет! — Купец, вторично склонил голову: — Спрашивая Княгиня!
— Можешь — ли ты ответствовать, какие силы охраняют крепость на острове?
— Могу! Примерно полторы сотни городских воев — ополченцев и сотня воинов городской дружины. Это то, что я видел седмицу назад. Сейчас, после возвращения воинов из плена, может, что и изменилось.
— Благодарю тебя, купец! Тогда еще один вопрос. Какое войско, сможет князь Горазд, выставить против нас, если мы пойдем вызволять Романа? С учетом вернувшихся из полона воинов?
— На этот вопрос, Княгиня, ответ ты от меня не услышишь. Я его не ведаю! Но разумею и уверен: полоняне, второй раз, биться с вами не пойдут. Они не забыли еще того, как вы к ним относились в плену, и сражаться с вами не станут! — Ольга удовлетворительно покивала головой:
— Вот теперь, больше вопросов — я не имею! Сейчас тебя разместят на дружинном подворье, накормят, обеспечат всем необходимым. Отдыхай, а завтра, я тебя позову, когда буду свободна. Мы еще с тобой побеседуем.
Когда за Роландом затворилась дверь, Ольга откинулась в кресле. Навалилась дикая усталость и страшно захотелось в пастель. Спать… Спать… Спать…
Думать больше ни о чем не хотелось. Новины, конечно, были значимыми, но на её планы повлиять никак не могли. И еще — они её были зело приятны! Радовала стойкость поведения Романа в застенках и то, с каким мужеством держался князь перед лицом неминуемой смерти.
20
На утро, княжеское подворье было не узнать: выпал первый снег! Еще сырой, тяжелый, как это всегда бывает в начале зимы. Охрана развлекалась тем, что сгребала его с дорожек, широкими деревянными лопатами. Княгиня пребывала в умиротворенном состоянии. Вчерашний разговор с купцом и сегодняшний, белый покров значительно повысили ей настроение!
Она уже знала, что из разведки пути в Гарду, ночью, вернулась полусотня Ратищи. Теперь она ждала объективного и подробного доклада воеводы Демира, о результатах вылазки. От этого много зависело.
Демир, вместе с сотником Ратищей, прибыли после обеда. Княгиня приняла их в своей рабочей горнице, где она проводила большую часть светлого дня. По тому, как топорщились усы и борода воеводы, она поняла, что поиск разведки, прошел успешно.
Демир, войдя в горницу, долго вытирал большим, синим платком, вспотевший лоб, веселыми очами оглядывая горницу. Великан Рокша, топтался возле двери, с сомнением оглядывая свои сапоги, на которых налипла малая толика мокрого снега.
Ольга, сидя за столом, предложила им занять места на скамейках, расставленных вдоль стен, где кому нравиться. Осторожно, словно по болоту, ступая по ворсистому, цветному ковру, они заняли места слева от стола. Судя по их движениям, оба чувствовали себя, непривычно сковано. Княгиня решила разрядить обстановку:
— Вижу, что вам, как и мне, непривычно находиться в такой роскоши. — Она намекала на бархатную обивку скамеек, ворсистый ковер под ногами. Пылающий камин, обложенный красным, гранитным камнем и украшенный бронзовыми, витыми решетками:
— Не обращайте внимания! Сегодня мы у жаркого камина, а завтра — на снежку, на еловом лапнике совещаться будем, грея длани в боевых рукавицах!
Не тушуйтесь! Вон на том столике — кувшин с горячим сбитнем. Только — что сварен! Промочите горло, легче вещать будет. Не стесняйтесь, милости прошу! — Оба, как по команде, шумно выдохнули: перед ними восседала не Княгиня, а Великая Воительница, старый боевой побратим! Степенно проследовали к столику, наполнили тяжелые, серебряные кубки. С шумом выпили. Вытерев усы дланью, Демир кивнул сотнику… Ратища наполнил кружку повторно:
— Мы прошли весь путь до Гарды, как им ты и велела. Про движению по берегу, я останавливаться не буду. Гиблое место, гиблый путь. Воевать по нему не можно! Быстроты продвижения нет, а засад на нас, можно поставить — немерено! Но это нам не важно! Там мы не пойдем! Расклад выясняется единственный: нам надо идти по льду. И только по льду!
От берега Белыхи, до тракта, есть славная дорога и всего — чуть более тридцати верст. Ей — то всегда, зимой, пользуются мелкие купцы и торгаши. А по тракту, можно двигаться быстро и без трудностей. На пути — всего четыре постоялых двора. Вести из них в Гарду, можно упредить! Оставив там малую силу — можно быть уверенным, что новины о продвижении нашей дружины, в Гарду не просочатся.
Поселений, при тракте, больше нет! О нашем походе — никто не знает! А дальше — твоя воля! Стольный город, мы превратим в головешки, стопчем в
