саженей от большого тракта. Учитывая, что звуки в морозном воздухе распространяются очень далеко, даже в лесу — решили предпринять любые, возможные меры, для сохранения полной тишины.
Гриди стояли по колено в снегу возле своих лошадей, готовые немедленно предотвратить попытки своих четвероногих друзей, случайно заржать. Сами же насторожено прислушивались к любым звукам, вертя головами в разные стороны. Но ничего интересного услышать не удавалось: легонько шумел лес, потрескивая от мороза стволами, Где — то, на пределе слышимости, ревел сохатый. В отдалении, несмотря на вечер, трещали неугомонные сороки. В воздухе, беззвучно кружился невесомый, искристый иней. Других звуков — не было! Оставалось только ждать!
Именно поэтому, совершенно бесшумное появление на поляне «спецов» — стало для всех полной неожиданностью!
37
Яков, появился из густого, низкорослого ельника, на другом конце поляны — первым. За ним, в зеленых иголках, стали появляться его воспитанники. Ольга считала: двадцать! Все живы, и судя по виду — здоровы!
Яков, косолапя по глубокому снегу, заспешил к Княгине. Подбежав, глаголать начал не сразу: несколько раз глубоко вздохнув и восстановив дыхание — начал:
— Княгиня, путь свободен! Мы свое дело сделали! Их секрет находился отсюда, саженях в трехстах. Опасения они никакого не чувствовали. Расположились в малой ложбине, имея за спиной густой, молодой ельник, который защищал их от ветра.
За просекой не смотрели. Собрались у большого костра, на котором пекли брюкву. Ровно — дюжина. По снаряжению — не дружинники. Скорее всего — просто стражники! Судя по разговору, сегодня ждали замену, поэтому вчера, вечером, перебрали с медами.
Подойти незаметно к костру, для нас было, что два пальца обрызгать! Рядом, за их спиной — густой ельник! Мы подошли к ним почти вплотную. Срубили их всех — звездочками и кинжалами. Никто из нас, даже мечом не воспользовался! Одним словом — путь свободен. А мои «спецы» получили боевой опыт и спознались с человеческой кровушкой! В будущем — пригодится! — Отвернулся в строну и высморкался сквозь персты:
— Честно скажу, Княгиня! Сам не ожидал, что наши птенцы, так здорово сработают! Мгновенно, без промахов, и главное — без розовых соплей! Дело сделали, тела убрали, и все — без лишних переживаний! Даже меня, соленого в прошлом сотника, завидки берут. — Ольга сдержано похвалила:
— Так и должно в их профессии быть. Пришел тихо, сделал тихо, ушел тихо! Работа такая! Всех отмечу по возвращению, обещаю! А сейчас — вперед!
Повезло. Берег, по окончанию просеки, оказался каменистым и обрывистым. Гранитная круча нависала почти над водой, а по нынешней погоде — надо льдом. До острова, не более версты. С кручи он просматривался великолепно, хотя была еще только вторая половина ночи. Деревянный терем, на две сажени снизу, обложенный песчаником, деревянный тын и подворье — как на ладони! Три сторожевые вышки по окружности. На каждой — двое караульных. Только зоркий взгляд Воительницы, смог различить такие подробности.
Ольга лежала за крупным валуном и жадно разглядывала место, к которому она так стремилась. Караульные постоянно смотрели на берег, на который выходила просека. Тыльная сторона крепости выходила на противоположный берег озера, а до него было не меньше трех верст. Очевидно, что эта сторона вниманием караульных, не пользовалась. Оттуда они опасности не зрели.
Долго, очень долго, Воительница пялила очи на крепость. Наблюдала за сменой караульных, следила за редкими перемещениями обитателей крепости по подворью. Прикидывала наиболее верное направление штурма. Когда очи начали слезиться от напряжения — покинула место наблюдения. План созрел! Хорош он или плох — покажет время, но другого, у неё не было.
Осторожно, стараясь не выдать движения (а вдруг, где — то поблизости, есть посты, ею незамеченные), сползла с кручи. Отряд находился в ложбине, укрытой густыми елями и со сторожевых вышек, просматриваться никак не мог. Воины, как и положено любому служивому человеку, когда удастся время, спали прямо на снегу. Лошади хрумкали овсом рядом, не отходя от хозяев ни на шаг.
Кликнула Ратищу и Якова. Они появились мгновенно. Яков зачерпнул дланью снег и растер лицо, прогоняя недавний сон. Ратища был свеж и только улыбался.
Кухарь принес Княгине полный котелок гороховой каши с вепрятиной (гриди подстрелили молодого кабанчика, пока она лежала за камнем) и большую кружку горячего сбитня. Хлеба не было. Но она этого даже не заметила. Кулеш был на славу, а сбитень — выше всех похвал. Тут и без хлеба можно обойтись!
Ратища и Яков, сидели на снегу рядом, терпеливо дожидаясь, пока Княгиня расправится с едой. Зевая во весь рот, подошел Симак. Кинул под задницу несколько еловых лап и без слов сел рядом. Ольга грела руки об кружку со сбитнем и растягивала удовольствие:
— На вышках по двое караульных. Ерундой не занимаются: службу правят, как надо! Вышки расположены так, чтобы с одной, можно было видеть другую. Наш берег, просматривается полностью, днем незаметно не подойти. Противоположный берег — без присмотра, но от него до острова, более трех
