костров. Терпим! Всем отдыхать! Надобны будете — вызову!
К ночи вызвездило. Очевидно, что боги на кого — то, или на что — то, обиделись, и ночь решили сделать безоблачной. Луна, как желтая тарелка, ожидая своего блюда, невозмутимо весела над головой. Звезды, мохнатыми жемчужинами, соперничали с ней желанием сделать мир красивее и светлее. Единственным союзником Ивельской дружины, оставался туман, который прозрачными волнами, закручивался возле самой земли.
Малое войско Ольги, во всем белом, стояло в трех шагах от блестящего озерного льда. Луна и звезды, смотрелись в него и, глядя на свое отражение — себе нравились. Судя по всему, туман был недоволен их любованием, но соперничать сними и мешать им, был не в состоянии. Силенок не хватало. Стояла первозданная тишина, которую нарушало только потрескивание льда, под натиском краснощекого весельчака мороза.
Ольга улыбалась. Её хорошего настроения никто не видел, но ей это было неважно. Она радовалось вместе с будущим ребенком. Сегодня он проявлял невиданную активность, а каждое его шевеление, доставляло ей несказанное наслаждение и вселяло, ничем неподтвержденную уверенность, в скорой встрече с Романом.
Пора! Она подошла к Симаку, сняла рукавицу и потрепала его по щеке. Усы и борода сотника были густо окрашены инеем:
— Ты только не спеши. Сделай так, чтобы на вышках, тебя не обнаружили. Я буду за тебя молиться и сильно переживать. Начинайте движение!
По узкой расселине между скалами, гриди начали выдвижение к озеру. Белыми тенями они скользили рядом с княгиней, подходили ко льду и исчезали. Только темные, подвижные пятна, затмевавшие блеск льда, говорили о том, что сотня начала движение. Ползком.
На вышках стояла темень. Караульные факелов не палили: так очи глядели лучше. Из крепости доносился ленивый лай крупных собак. Их на ночь выставляли к обоим воротам и пускали гулять вдоль тына. При появлении вблизи крепости чужаков, они заранее предупреждали охрану.
В голову Ольги пришла неожиданная мысль. Подозвала к себе Луку, который сидел поодаль. Что — то нашептала ему на ухо. Лука понятливо рыкнул и мгновенно растворился в сиянии льда.
Боевой азарт и нетерпение клокотали в крови. Больших усилий требовалось сдерживать себя и холодным разумом оценивать обстановку. Хотелось боя, хотелось крови, хотелось победы.
38
Все: время вышло! Не смотря на тишину в крепости, Ольга была уверена, что сотня Симака уже давно на месте и занимается порученным делом. Поцеловала в лоб Бутона и передала уздечку обозникам, в задачу которым, вменялось обеспечить уход за всеми лошадьми отряда.
Проверила завязки белого халата и шагнула к кромке льда. За ней двинулись Яков и Ратища. Следом — «спецы». Верста ползком, по скользкому льду — испытание не из легких!
Налокотники и наколенники здорово облегчали движение. Изготовленные из шкуры неизвестной в их краях нерпы, они позволяли не соскальзывать коленям и локтям, при опоре на лед.
Неожиданно ленивый брех собак прервал могучий рык неведомого зверя, в котором Ольга без труда узнала приветствие Луки, своим четвероногим потомкам. Рык повторился еще два раза. Стало удивительно тихо. Караульные псы, от такого приветствия, на какое — то время потеряли голос. А когда пришли в себя — от их бешеного лая заложило уши. И этот лай перемещался к тыльным воротам: видно вблизи их, и находился неизвестный зверь.
До островного берега оставалось саженей пятьдесят, когда Ольга остановила свои червяковые потуги. Стала на колени и достала из — под балахона лук и колчан со стрелами. Умение видеть в темноте — и есть умение видеть в темноте. Она, как днем, видела все, что происходит на ближней вышке.
Оба караульных стояли к ней вполоборота и пялились в сторону тыльных ворот, где заметно уменьшилась собачья активность: неизвестный зверь, больше о себе не поминал.
Почти без промежутка, дважды прогудела тетива и две стрелы унеслись в сторону вышки. Сначала за шею схватился караульный, который стоял немного позади, а затем пришла очередь хвататься за шею переднему. Оба, тряпичными куклами, сползли на пол, и больше их на вышке видно не было.
Та же участь постигла дозорных на втором посту, и все это заняло какие — то мгновения. Путь к тыну — был свободен! Перед ним, почти не скрываясь, копошились малозаметные фигуры в балахонах: устанавливали лестницы, обмотанные белыми тряпками.
Воительница поднялась во весь рост, сбросила, теперь уже не нужную маскировку, и подняла вверх десницу с зажатым в ней луком. «Спецы» отреагировали споро: сбросили балахоны и в полный рост, не скрываясь и не маскируясь, бросились к тыну, к лестницам. При этом, конечно, боевых кличей себе не позволяли.
Первыми, по трем лестницам, ушли на ту сторону, три ударных десятки гридней. За ними, каждый по своей — Воительница, Яков и Ратища. Первые
