Сразу взяли хороший темп. Сытые и отдохнувшие лошади и сами были рады погреться, за счет быстрого движения. По просеке ехали в три ряда: ширина большего не позволяла. Кишка колоны растянулась версты на две с лихвой. Когда голова её вышла к болтам, хвост еще змеился по лесам.
Первым, на желтый, пузырчатый болотный лед, ступили сын купца Анисима и два десятка «спецов» Ратищи. Все они были в седлах, но в руках держали длинные, в две сажени слеги, которыми они прощупывали подозрительные места.
Через малое время, за ними тронулась дружина. Над болотом стелился довольно плотный туман. Вырывающиеся из — подо льда смрадные испарения, на безветрии, высоко не поднимались, что значительно мешало движению: лошади фыркали и мотали головами, попадая в островки зловония. Но вскоре, боги сжалились: подул легкий ветерок, и туман отступил к далекому лесу. Скорость движения сразу увеличилась. Лошади и гридни повеселели: путь перестал быть кошмаром.
На обед не останавливались, привалов не устраивали. Дружина стремилась быстрее покинуть гиблое место.
Были потери. Один всадник, из сотни, родов Смиглых болот, по видимости задремал в седле, и лошадь, на несколько саженей, вышла из строя. И тут же под ней провалился тонкий лед. Всадник, вместе с лошадью погрузился в коричневую жижу, и больше на поверхности не показался. Пробовали нащупать их в полынье шестами, но бесполезно: болото было бездонным.
Немедленно, страшную новину передали по цепочке. Это дало результат. Гриди насторожились и больше ни одного, такого случая не произошло. Трагическая кончина товарища, всегда убедительнее всяких предупреждений.
Проводник, изменил направление движения. Теперь они ехали через самый центр болота. Здесь, незамерзающих окон, было значительно больше. Скорость вновь упала.
Короткий зимний день давно перевалил за середину. Мороз ослаб, но повалил густой снег. Крупные снежинки цеплялись за ресницы, таяли на лице. На усах и бородах гриден появились сосульки. Не сладко приходилось и лошадям: у них сосулек в гривах и хвостах, было значительно больше. При движении они тихонько позванивали, и колона стала напоминать зимний, свадебный поезд, увешанный колокольцами. Не хватало только задорных, венчальных песен. Ход еще больше замедлился, от того, что сильно упала видимость.
Но все и плохое и хорошее, когда — нибудь, да заканчивается: голова колоны — вышла на тракт! Об этом, опять же зажженным факелом, оповестил проводник. Напряжение, овладевшее дружину — схлынуло, лица повеселели, голоса зазвучали громче, послышались соленые шутки — прибаутки.
До ближайшего постоялого двора, оставалось три версты, но там они останавливаться не собираются. Там Зычко разместил на постой сотню Хазмата. Да и как можно разместить тридцать пять сотен воинов на постоялом дворе? Если только Княгиню и остальное воинское начальство?
Но так в Ивельской дружине принято не было. Командиры должны жить в тех же условиях, что и обычные гриди! Но этот вопрос не сильно волновал княгиню и воеводу. Народ в поход шел обученный, неоднократно всем гридям приходилось после занятий на дружинном поле, ночевать в снегу. Тем более что мороз не лютовал, а сугробы были приличные: есть куда зарыться. У каждого воина была заготовлена кошма из бараньей шкуры. Завернулся в неё — и в снежную нору. Спишь себе, как в топленой избе. Лепота!
Подъехал проводник, сын купца Анисима — Фрол. Как и договаривались, он возвращался домой. Со своей задачей — довести войско до тракта, он справился.
Ольга его поблагодарила и тепло распрощалась: дальше они сами. С тракта не съедешь!
Возле постоялого двора Княгиня и воевода задержались. Пока горцы разгружали с обоза еду для сотни, она беседовали с Хазматом. Устроились они не плохо: все разместились в отапливаемых помещениях. Хоть и тесновато, зато в тепле! В обе стороны тракта, выставили круглосуточные секреты. Теперь они видят всех, кто движется по тракту, их — никто.
Прощаясь, оставили сотнику клетку с тремя почтовыми голубями. Поскольку он письму не был обучен, договорились, что он будет высылать почтаря только в случае опасности для дружины. Сам его прилет и будет сигналом для войска, что следует ожидать неприятностей.
Поведение самого сотника, никаких подозрений и настороженности не вызывало.
36
Снежную пещерку для Княгини, выкопали двое гридней их сотни Симака. На дно постелили толстую подушку елового лапника, на него положили несколько бараньих шкур. Ольга завернулась в кошму из медвежьей шкуры и с трудом протиснулась в узкий вход зимнего убежища.
Заснула — мгновенно: все — таки, предыдущие ночь и день, выдались хлопотными. Снов не видела и проснулась вполне отдохнувшей и в хорошем настроении. Первая в её жизни снежная ночевка, ей даже понравилась. Во всяком случае, холода она не испытала.
Утро выдалось блеклым, слегка туманным, но низкие тучи, новым снегом не баловали. Была уверенность, что день будет ясным. Вкусно пахло луком и мясом от котлов, в которых кухари готовили горячий завтрак. Перед едой, каждому гридню досталось по большой кружки огненного сбитня. После ночи, это было, как нельзя кстати! С тем и другим, Ольга расправилась быстро и с большим аппетитом.
