Поэтому вас сразу предупреждаю, а вы оповестите своих воинов: воровства к простым жителям, насилия и грабежа — не допущу. Карать буду жестоко, вплоть до лютой смерти, не посмотрю на прошлые заслуги. Уясните это сразу! Мой указ касается всех без исключения и в равной степени каждого.
Согласия вашего, или несогласия, от вас мне не надобно: это мой указ! Но есть и просьба: постарайтесь, братья, не доводить меня до принятия жестких мер. Богами вас заклинаю: за ослушание — никого не пощажу.
Замысел похода, я доведу до вас, после выхода дружины на тот берег озера. Когда выйдем к тракту. Раньше вам его знать, без надобности.
И самое главное: забота о ваших гриднях. Считайте их вашими родными сыновьями и храните их так, как храните и бережете своих сынов. Помните: зима ошибок не прощает. Лично проверьте готовность к маршу каждого, а в походе следите, чтобы ни один воин не пострадал от мороза. Это касается и лошадей. Как поить и кормить их — вы лучше меня знаете. Разрешаю вам ни спать ни есть, но потерь, окромя битвы — не потерплю!
Если вопросов ко мне нет, то все свободны. Да помогут нам, в нашем правом деле, боги! Яков и Ратища, жду вас у себя в тереме, сразу после обеда.
Для того, чтобы собраться самой, много времени не понадобилось. Все, что было нужно в походе, она готовила заранее, несколько раз перебирая собранное, отметая ненужное и добавляя то, что было необходимо. В этот раз она ничего из собранного не отбросила, но и добавила самую малость: камень. Без него она не могла. Это, как добрый и мудрый советчик, как сакральный талисман. Он тайная основа её жизни, её корни, её неизвестная, доселе, жизнь.
К приходу Ратиши и Якова, она уже полностью была готова к выходу. Возле двери стояла большая корзина с зимней одеждой и обувкой. Рядом, небольшой баул с женскими секретами, на дне которого лежал родовой КАМЕНЬ. Меч и кинжал — на поясе, в голенище сапога, острый как бритва нож, который помнил её поединок с богатырем Алкуном. Лук и стрелы упакованы в кожаный мешок и тоже выставлены к двери. Из еды взяла с собой только сушеные сливы, лесные орехи и большой кус копченой осетрины. Лишнее ей было не нужно: питаться она ведь все равно будет вместе с дружиной. В большую тыквенную флягу налила штоф ерофеича: мороз никто не отменял!
В дверь протиснулся Ратища, за ним — Яков. Щеки красные от мороза и пахнет им же. При полном боевом снаряжении. У Якова, из — под шлема, выбивается прядь примороженных волос. Ратища — собран, спокоен, деловит. Ольга указала на скамью:
— Присаживайтесь. Разговор у нас будет недолгим, но важным. — Воины, звеня металлом кольчуг, сели. Ольга, молча выдержала время, и только потом молвила:
— Слушайте меня внимательно, други! По моему замыслу, главную задачу, которая стоит перед всем войском в походе, будем решать мы. Освобождать князя Романа — нам! Малыми силами, но большой выучкой, которую наши «спецы» приобрели благодаря нашим стараниям и потугам.
Мы с вами пойдем на Змеиный остров, к крепости, которую построил еще отец князя Горазда. Пойдем без барабанов, без объявления войны, скрытно, в тайне, как тати на тракте. Возьмем с собой малую поддержку от дружины, которая в нашей вылазке участия принимать не будет. В крепость пойдут только «спецы» и мы вместе сними. Для этого мы их учили, именно для этого они и предназначались. Так мною и задумано было!
Разрешаю вам…, нет, требую от вас, чтобы вы начали готовить их внутренне, к предстоящим в скорости событиям. И начать это надо — уже сегодня! Вашего мнения не спрашиваю — это мое повеление, это мой приказ.
И последнее: десятка «спецов» Мухи — в поход идет в качестве простых гридней и в вылазке на Змеиный остров, не участвует. Она будет придана для усиления сотне Симака. Это есть расплата за самовольные действия, которые принесли нам столько головной боли. — Ратища протестующее поднял десницу:
— Княгиня, как же так? Лучшие «спецы», и вдруг, ты их отлучаешь от самого важного дела! Я согласен: они заслуживают сурового наказания, но чтоб такого…. — В растерянности затряс головой и развел в стороны руки:
— Смилуйся, Княгиня! Все что угодно, но только не это. Такого позора они не переживут! Да и нам негоже лучшими воинами разбрасываться. Именно они должны стать теми, кто пойдет к темнице Романа первыми, убирая охрану и расчищая путь для остальных «спецов». Реальным боевым опытом — только они располагают! — Очи Ольги выстрелили двумя молниями:
— Сотник! Я не ослышалась? Ты, что? Хочешь оспорить мое повеление и ставишь под сомнение мой приказ? — Ратища вскочил со скамейки и вытянулся в струну. Ольга этого даже не заметила:
— Сотнику Дубку, которого я отлучила от похода за много меньшую провинность, я уже говорила, но повторю лично для тебя: идти в бой за свое Отечество — это великая честь. И этого достоин не каждый. Это нужно ЗАСЛУЖИТЬ!
Я и так корю себя, за несоразмерность наказания — проступку. За их деяния, они не заслуживают чести идти в поход, даже в составе дружины. Но я проявила к ним милость только потому, что в душе понимаю их скорбь и жажду мести. Я — это Воительница Ольга! Но Княгиня Ольга — не имеет права миловать преступников, каковыми они, по сути, являются! — Ратища открыл рот, собираясь что — то молвить, но Ольга не позволила:
— Еще одно твое необдуманное слово — и ты пойдешь в поход вместе с ними. Обещаю! С меня — станется! — Ратища предупреждению внял, слова не произнес. Ольга продолжила уже спокойней:
