(оружие, которым сожгли четыре мятежных города, было создано именно Серыми) и подавление восстания в самом комплексе. Прошение первоархипатрита было удовлетворено и Мертвую гору передали Серому Братству.
После тех событий всякие упоминания о мятежных городах провинции Хаит на несколько лет исчезли из новостей, кино, литературы и школьных учебников, а потом появилась новая церковная доктрина…
«Учение Святой Церкви о природе гнева Божьего и низвержении Божьего Огня в проклятых землях» — так назывался опубликованный Белым Братством трактат, в котором атомные бомбардировки охваченных революцией городов объяснялись вмешательством вознегодовавшего на грешников Бога. Малопонятным, равно и городскому жителю и малограмотному селянину, туманным богословским языком излагалось это новое учение о «Небесном Огне», из которого ясно было одно: вздумаете восставать против власти Святой Церкви, «Огонь Божий» падет на ваши головы с небес и испепелит, оставив от вас лишь тени на оплавленном асфальте и стенах ваших домов.
То, что после «сошествия Небесного Огня» Мертвая гора оказалась на территории запретной области, носившей теперь предостерегающее название «Проклятые земли», Серым оказалось только на руку. Со временем гора стала настоящей цитаделью Серого Братства — его научным и производственным центром, местом сосредоточия его силовых структур и вместе с тем неофициальной штаб-квартирой.
— Осталось полчаса, — сказал первоархипатрит Шедареган, взглянув на свои часы, когда они с генерал-архипатритом Абримелехом вышли из лифта посреди обзорного купола.
— Замечательно! — Абримелех изящно всплеснул руками, обведя взглядом купол.
— Идемте, брат Абримелех! — Шедареган сделал широкий жест рукой, предлагая гостю пройтись вдоль выпуклой прозрачной стены. — Посмотрим на наш мир…
Шедареган знаком отослал прочь стоявшего возле кабины лифта молодого прислужника — красивого белокурого юношу, сына одного из благородных священников Братства, — на которого захваченный потрясающим видом Абримелех не успел обратить своего внимания.
Освещенный двумя солнцами, перед взорами первосвященников простирался бескрайний воздушный океан белого, голубого и темно-темно-синего цветов, лежавший, как казалось на первый взгляд, где-то далеко внизу. Определить на глаз точно, где начинался этот океан, было невозможно. Если присмотреться внимательнее, оказывалось, что океан этот не только внизу, он и рядом с тобой — прямо за прозрачным стеклом купола — и над тобой, и везде. Вверху океан постепенно растворялся в объявшем его черном, несмотря на свет миллионов звезд, космосе. Но и сам величественный космос, будто снисходя к хрупкой красоте океана, понемногу растворялся в нем, позволяя океану и укрываемой им планете быть.
— Какой прекрасный вид! — восторженно воскликнул Абримелех, когда они неспешно прошли половину круга. — Ради такого стоило зевать целый час в этом вашем вертикальном поезде, брат Шедареган!
— Что ж, я рад, что вам нравится, брат Абримелех. — Шедареган изобразил вежливую улыбку, слегка обнажив клыки. — Вы, кажется, впервые здесь? — учтиво поинтересовался он.
— Вы, конечно же, знаете, что впервые, — ответил елейным голосом красный первосвященник. — Это ведь ваша вотчина…
— Смотрите! — Шедареган указал гостю направление. — Над Шагаргобором, кажется, снова снегопад…
Проследив за рукой Шедарегана, Абримелех всмотрелся в толстое стекло: далеко внизу сквозь слои перистых облаков проступили укрытые густыми белыми тучами горные хребты.
Зрелище было захватывающим, оно полностью пленило Абримелеха. Медленно переставляя ноги, словно загипнотизированный он брел рядом с Шедареганом вдоль прозрачной стены, всматриваясь в потрясавшую воображение панораму.
Далеко внизу могучий Шагаргоборский хребет с его самыми высокими на планете — после Мертвой горы — вершинами разделялся надвое, устремляясь на восток и на юг рогатиной, как бы желая захватить в свои владения кусочек океана. Но океан не давался, и рога Шагаргобора растворялись и тонули в неподвластной даже ему синеве. Немного в стороне, распластался Волчий хребет, напоминая своими очертаниями не то крысу, не то ящерку, окунувшую в океан свой тощий хвост. Ничего общего с волками Абримелех в нем так и не заметил. Хвост «крысы-ящерки» указывает на северо-запад, а острая мордочка что-то высматривает в южном направлении. Дальше, за Волчьим хребтом и узкой, как серп равниной, сквозь облака проглядывалось Аркадабское море, сливавшееся вдали в одной точке с двумя другими — Имбизским и Средиземным. Лежащую на юго-западе провинцию Архафор скрывала сплошная облачность, а на юго-востоке виднелась плоская как стол, покрытая тонкими синими венами рек, равнина Арзебар, омываемая вдали океаном. Его воды узкой, еле заметной ниточкой затекают вглубь материка и, расширяясь, образуют Шагар-Мабугский залив — маленькое море ультрамаринового цвета. А восточнее Шагар-Мабуга вглубь океана тянется полуостров Мабуг, выползающий из-под южного рога Шагаргобора…
Завершив круг, они остановились возле специально приготовленных двух легких кресел и стоявшего между креслами столика с напитками и фруктами.
— Прошу… — Шедареган указал рукой на одно из мест. — Лучше всего запуск наблюдать отсюда.
