Двери мы открыли с трудом. Зато в гостиной нас встретили бодрый Вьюга и Кариса - они сразу забрали подносы и расставили на столе снедь.
- А все-таки с Рысью ходить выгодней, вон сколько вкусноты мясной, - мурлыкнул эльф.
Верена вытаскивать пришлось силой - алхимик ругался, сопротивлялся и кричал, что мы убиваем науку. Но положив в рот первый кусочек свиного стейка с брусничным соусом, гневаться перестал.
- Что-нибудь откопал? - после ужина Кариса встала в дверях лаборатории, и Верен был вынужден вернуться на диван.
- Да там все просто, ты по Вьюге видела. Что мы чувствуем, когда влюблены? - огорошил нас алхимик. - Ну же? Эх вы, любители вы, а не влюбленные. Сердце бьется чаще, дыхание сбивается, ладошки потеют.
- То есть там не приворот, а отрава, что ли?
- Да, и на саму Тилу она тоже действует. Этакое взаимное недомогание. Ее можно отправить в тюрьму - покушение на его высочество строго карается.
- Это надо крепко обдумать, - выдохнула я. - Очень крепко.
Думали мы громко, перекрикивали друг друга, а Лий даже пытался лезть с Вьюгой в драку. Но Дар, по сути, довольно снисходительно относится к ушастику, поэтому дуэль не состоялась.
- Слушайте, но не может же она и себя травить? - заметила я.
- Лет пять назад, до открытия Госсмарха-Лёвэ, это, кстати, было предсмертное открытие тогдашнего главы рода Лёвэ, придворные дамы пили настой из лайссы. Чтобы достичь бледности, полупрозрачности и чтобы глаза блестели, - флегматично выдал Верен. - А это яд оказался, смертельный. Медленный, правда.
- То есть, они все умерли?
- Не поверишь, - оживился Верен, - господин Риер доработал сыворотку, и некоторых удалось спасти. Но ведь сейчас его продолжают пить! Меньшими дозами, но их сразу видно. Бледные, худые, зато глаза огромные и блестят. Мода на внешность эльфов никогда не пройдет.
Мы помолчали, проникаясь дуростью некоторых высокородных леди. И тогда Кариса неуверенно предположила:
- Итак, у нас «ветка» - либо она делает это сама, либо ее травят вместе с принцем.
- Я за то, что она делает это сама. Никаких толковых знаний по артефакторике у нее нет, - тут же добавил Верен.
- Но возможно, это не ее вина, - для справедливости добавила я. - Кто рассказывал про неправильное преподавание? Ты, Кариса? Так что тут тоже вилка, то есть ветка. Тьфу, развилка, вот.
- Сплошные вилки... - Вьюга пытался вырисовывать наши мысли на листке бумаге.
- Их нужно свести, - произнес Верен. - Тилу и принца, если она запаникует, находясь с ним в закрытом, непроветриваемом пространстве, значит, знает, чем дело кончится.
- А чем? - спросила я.
- Что будет, если бесконечно разгонять сердце? - вопросом на вопрос ответил эльф.
- Плохо станет, может, даже умрет, - одновременно ответил мне Вьюга. - А за диагнозом - к целителю.
- Пишем письма? - спросила Кариса.
Я прикусила губу, взвесила все за и против и покачала головой:
- Нет, идем к Элиму. Поговорим с ним откровенно, расскажем, что узнали.
- Потому что он наш друг? - с сомнением спросил Лий.
- Потому что он будущий император, - покачала я головой. - И другом я его называю именно потому, что он хочет, чтобы его так называли. Вначале он показался мне одиноким и несчастным. Но сейчас мне все больше кажется, что это маска. И что он еще покажет нам всем кузькину мать.
- Кого?
- Неважно, - отмахнулась я от Карисы. - В общем, не стоит ничего затевать за спиной предположительного умного и подлого противника.
- Чего ты его сразу подлым-то? - поразился Вьюга.
- Да потому, - рыкнула я, - что вокруг нас будто петля затягивается. Не наш ли принц в интригах упражняется? Силы не дали боги, так, может, он мозгом силен.
- Мы в стане врага, - со смаком произнес Дар, - значит, станем осторожней.
- Главное, это не выпячивать, - кивнула Кариса.
- Идем? - поднялся Верен.
- Под вечер? - нахмурился Лий и тут же прибавил: - А хотя да. Мы же наивные и честные некроманты, которые бегут спасать своего венценосного друга.
- Так поскакали, - скомандовал Вьюга и открыл дверь.
«Скакать» нам пришлось долго. Сначала едва-едва разминулись с Роуэном. Хоть мне и кажется, что он нас почуял. Потом выскочили пред светлы очи
