Выскакиваю, несусь. Тодор на кругляше нашем, где собираемся, сидит, башку обхватил. В зеньках – синим мелькает. Как тогда, когда Айринн мир стабилизировала. Ненадолго хватило.

– Сотни вторжений, – голос механический, как у машины. – Все грехи, какие есть. Впереди – армия сонников, лавиной. Всё малиновое.

Наши подтягиваются: у кого что в руках, но решительности на армию хватит.

– Будем сражаться, – говорю.

– Будем! – эхом идёт по Залесью.

Как там любит приговаривать Тодор: это и наш грёбанный мир! Так и есть!

Серого, чтоб под ногами не якшался, шлю в Стивену.

– Будешь с раненными помогать, в бою всё равно пользы никакой. И Тотошку прихвати.

Тот взивается:

– С чего вдруг! Я могу кусать!

– А ну цыц, – влазит баба Кора. – Слушаться!

Тотошка поджимает хвост и уходит. Но, чую, затаился.

– Нам бы что-то против магии сонников. А то что за вояки, если все уснём!

Тут Гиль какие-то бочки выкатывает.

– Припас вот. Разбрызгать над ними и сами уснут.

– Отличная идея! – влазит Тодор, и зеньки уже по-другому блестят. Заметила, что он до железок охочь.  – В мастерскую пустишь?

Гиль кивает.

– Сейчас сварганим несколько летающих дронов, заправим твоей хренью и устроим им тихий час!

Уходят, едва не обнявшись и не приплясывая. И никто им не нужен.

Остальные зырят на меня, вопрошают зеньками: ну, где команда?

– Встретим их в красной пустыне, – говорю. – По колымагам!

Хорошо, что первыми идут сонники. Хоть их и мрак сколько, но мелкие. Бьём их сотнями, хоть зеньки слипаются. Ору на всех:

– Не спать!

И зырю, как бабу Кору покрывает малиновый рой.

Рвусь к ней, с железкой, которой и бьюсь, наперевес. Но она встряхивается по-тотошкински, и сонники – брызгами – вшух! Клешнёй их на пополам так и клацает. Кругом клочья шерсти, кровища, стрёкот подыхающих сонников и крики наших, кого загрызли.

Погибших пока не считаем. Рано.

Бить, рвать, не пустить в селение.

А вот, громыхая, и Тодоровы с Гилем дроны. Уж не знаю, что они сделали, чтобы вёдра взлетели! Но летят, хоть и дребезжат, аж земля ходуном. Распыляют фигню какую-то, розовую. И всю алую пустыню затягивает запах клубничного варенья.

Сонники дерут мордочки вверх, нюхают, и, кажется, в зеньках у них полный кайф. Так и валятся, умилённые. Вся пустыня устлана! Жалко няшек, смесят щаз.

Вон уже, громадины прут.

Выступают постепенно из душистого розоватого марева. И несть им числа: грехи, все, какие есть да пороки с ними!

Вот он – миру конец!

– Разойдись! – орёт Гиль.

Это они с Тодором и кашалотами самоходные металки гонят.

Они огнём плюют. Далеееко! То ещё оружие! Молодец, Гиль, что починил.

Даже кашалоты в строю. Никогда не подумала, что станут за нас. Но булькают вон, кулаками трясут. У каждого – по секире и тесаку. Мясники те ещё!

Тодор спрыгивает, в саже и мазуте весь, взъерошенный и нестрашный, и кричит:

– Против них не выстоять! Мы один грех обычно вдесятером валили. В драконьем обличье и полной силе!

– Что же делать?

Вдруг подгибаются колени, прям чувствую вес, что падает на меня. Ответственность. Обещала спасти!

– Включать Розу, другого выхода нет!

– Но она на Доме-до-неба же?!

– А крылья на что? –  Ухмыляется самодовольно. – Меня даже хвалёный милорд в полёте обогнать не мог.

– Хорошо, – говорю и чувствую, как его ладони смыкаются у меня на талии.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату