– Но почему?! – тут же обозлилась Белинда и впервые отняла взгляд от пола и подняла его на неласкового хозяина. – Почему проваливать? Я всего лишь хотела спросить про свою миссию…
– Гордыня, – он смотрел на нее, как на одноклеточное существо, не сумевшее додуматься до того, что нужно делиться. – Мира, она ничего не поняла. Ничего. Выгоним?
– Впусти, – после паузы отозвались тихо.
Лин думала, что поумнела. Что, пройдя лес, сделалась мудрее, чище, что совершенно обновилась от старых чувств…
Выходит, не обновилась.
Потому что то, что ей теперь говорили, вызывало в ней такой поток недобрых ощущений, что хотелось попросту наплевать «на миссию», подняться из кресла, в которое ей милостиво позволили сесть, и под грохот входной двери удалиться.
– …вы все одинаковые – род людской. Вы. Все. Одинаковые. В вас нет ничего, кроме собственного «я», и потому мир однажды разделился. На черное и белое, на «хорошее/плохое», на «прав/не прав». А знаешь ли ты, что когда-то люди умели славить Единство? Что не отгораживались стеной от первого встречного, не возводили самим себе мысленный трон, который создала в своей башке ты, дура мелкая?
Лин втягивала голову в плечи так упорно, будто сверху поливали горячим дегтем.
Какой еще трон? Ничего она не возводила…
– Ваша гордыня чинит вам столько препятствий, но вы даже задуматься об этом не в состоянии, полагая, что вы всегда и все время правы. Веду себя хорошо? Прав. Не делаю подлянок? Хороший. Да не просто хороший – лучше всех! Задумывалась ты хоть раз об этом? Нет? А ты попробуй?
Белинде пробовать не хотелось. Она и так знала, что не самая лучшая.
Вот только не могла понять, почему огребает за весь род людской?
Но Мор кипел. Он коптился, как котел над разгорающимся костром, булькал вонючей жижей слов и смотрел так, как, наверное, не смотрят на низшие касты грешников в аду.
– Вы все разделили, – орал он на нее, – все! Своей гордыней, между прочим. Думаешь, мы с Мирой когда-то были отдельными существами?! МЫ СТАЛИ ОТДЕЛЬНЫМИ благодаря вам! Вам, идиотам! И после этого вы просите себе хорошего мужа? Хорошую работу? Денег побольше? «Создатель, дай мне всего и получше. Человека поумнее, богатства побыстрее, здоровья покрепче…» А другому здоровья? И отводите глаза в сторону: «Сначала мне, а потом, может, если захочешь, и ему…» Все мне-мне-мне!
– Мор… – в очередной раз попыталась вмешаться в поток желчных излияний Мира, но ее попросту проигнорировали.
– Ваше «я» безгранично. Но знаешь ли ты, мелкая мисси, что энергия циклична? Что она всегда имеет два конца – белый и черный? И что ни один из них не хуже другого? И что, получая хорошего мужа, вы получаете человека, который проверит ваши самые слабые качества. Получая работу мечты, вас проверит на эгоизм коллектив; что за богатство, которое вы получили не служением другим людям, а требованием собственного эгоизма, вы расплатитесь здоровьем – знаешь?!
Кажется, Белинда потихоньку начала понимать, что к чему. Мужчина в пиджаке ругал как будто ее, а как будто весь человеческий род сразу. И от нее, как от центральной точки на тянущейся в разные стороны паутине, вдруг пошли во всех направлениях искры – цепочки эмоций, вины, понимания. Бог Смерти изрыгал пламя, но как будто учил чему-то важному. И она впервые отодвинула уязвленное самолюбие подальше и принялась слушать. Даже осмелилась прервать:
– Почему здоровьем, уважаемый… Мор?
– Почему? – ее не одернули, что заговорила, не заткнули, не пристыдили. Кажется, дядька в пиджаке наоборот приостыл, продолжил чуть спокойнее. – Да потому что вы не умеете быть искренними в первую очередь с самими собой. А после с остальными. Говорите одно, а думаете другое, обещаете «дать», а сами «берете», потому что вы не умеете думать ни о ком, кроме себя…
Действительно. Здесь она нехотя согласилась –
– Через страдания вы учитесь, разве неясно? Каждая боль, вами пережитая, учит одному – слезть с трона. А знаешь почему? Потому что там, в вышине, ты всегда один – ни соседей, ни друзей, ни любимых, ни родных. Из-за вашего трона у вас забирают деньги, когда заканчиваются деньги, а вы все еще дураки, забирают здоровье…
– А что же такое «я»? – вдруг качнулась вперед Лин, позабыв, что еще минуту назад ежилась болезненных уколов.
– «Я»? – Мор впервые на ее памяти усмехнулся и даже сделался похожим на человека. – «Я» заканчивается там, где начинаются другие люди, поняла? Не ты.
Она поняла. Может быть. Вроде бы. Но додумать ей не дали.
– А ты пришла сюда с вопросом о своем извечном «Я». «Скажите, пожалуйста, моя королевская персона явилась знать, что мне со своим «я» делать в этой жизни? Ведь должна же быть у такого великого «я» великая цель в жизни?» Так?
– Так, – прошептала почти неслышно. И сделалось вдруг стыдно. Действительно, она пришла сюда из-за себя.
