что Йен не считает смерть родителя естественной. Врачи предположили, что, так как в тот момент в доме никого не было, у Артура Макинтоша закружилась голова. Это и стало причиной падения мужчины с лестницы. Но Йен утверждал, что его отец отличался крепким здоровьем, и голова у него никогда до этого не кружилась.
Но больше молодые люди веселились и шутили. Как оказалось, сорванцами в детстве были оба.
— Встреча с зубаткой во время купания в море. — Йен продемонстрировал девушке шрам на руке между большим и указательным пальцами. — Хотел посчитать ей зубки.
— В шесть лет наступила на ржавый гвоздь в кузнице, помогая старому Дрему подковать моего пони. — Аманда подняла ногу, обнажая свою пяточку. — Вытекло не меньше пол-литра крови.
— А я ничего не чувствую правой ступней, — словно гордясь этим фактом, произнес мужчина. — Сказалась одна холодная ночь в хижине посреди леса еще в подростковом возрасте.
— Имею на левом бедре три круглых вмятины — следы зубов, — девушка заговорщически понизила голос. — Воровали с братьями по ночам в соседском саду яблоки, а у хозяина имелась сторожевая собака. Ростом не меньше слона! Мы тогда с Джеромом так улепетывали, что не всякий конь смог бы нас обогнать. А Дейви, вообще, повис на заборе, порвав штаны.
— А я дважды ломал себе ребра. Первый раз, когда свалился кубарем с холма, а второй — налетел на ветку во время скачки галопом.
— А я чуть не утонула в трехлетнем возрасте. Выпала из лодки во время рыбалки с отцом. Кстати, тут же научилась плавать.
— А я неделю пролежал с коликами в животе. Съел на спор с одним мальчишкой дождевых червей.
— И у меня было подобное, только с пауками.
Так или иначе, они пришли к выводу, что детство у них выдалось веселым и полным приключений. Оба непоседы были настоящими проказниками и приносили немало хлопот своим отцам. Вспоминая об этом, Аманда и Йен смеялись, спорили, подтрунивали друг над другом и шутили. И оказалось, что в компании друг с другом им невероятно легко и уютно.
Единственным камнем преткновения в их отношениях, как ни странно, стал бамболтон. Этот уродливый зверек очень привязался к девушке и ее спутнику и плелся за ними всю дорогу. Вначале Йену совершенно не нравился такой расклад дел, и он всячески пытался прогнать существо. Он бросал в бамблтона камни, кричал, чтоб тот проваливал, и ворчал на Аманду за то, что та подкармливала «эту безмозглую тварь», — но все был без толку. Даже, наоборот, бамболтон почему-то очень полюбил мужчину и всячески выражал к нему свою приязнь. Например, по утрам приносил к его голове в качестве дара пойманных и убитых мышей, во время движения старался держаться как можно ближе к Йену, а когда тот искоса глядел на него, зверек расплывался в глупой улыбке, высунув язык и повиливая хвостом, словно щенок. И чем сильнее злился на него мужчина, тем крепче к нему привязывался бамболтон.
— И как ему все время удается нас отыскать? — удивлялась Аманда, глядя на зверька. — Ведь порой он отстает от нас на добрых пару миль.
— В этом-то и вся проблема, — недовольно буркнул Йен. — У бамболтонов нюх лучше, чем у охотничьей собаки. Теперь он нас разыщет даже на дальних островах.
Сейчас зверек мирно похрапывал в кустах за камнем. Там же спали ее осел и весьма подозрительный конь Макинтоша. Аманде он не нравился, и с каждым днем все больше. Казалось, он соображал куда больше, чем другие представители копытных. Девушка остерегалась этого животного.
Хотя сейчас все ее мысли были заняты совсем иным. Глядя на звезды, Аманда думала о том, что с ней случится завтра… с ней и с мужчиной, что лежал рядом, повернувшись спиной. Она ощущала тепло его тела и никак не могла успокоить сильно бьющееся сердце. Да и не хотела. Призрачные желания приносили почти физическую боль. Она хотела чего-то сильного, конкретно чего — не знала, но догадывалась, что это связано с Йеном.
Ирония заключалась в том, что даже ее возлюбленный не смог вызвать в ней чувств и желаний, что она испытывала к врагу. Аманда металась по подушке, сделанной из его же рубашки и пропитанной его особенным запахом, от которого у девушки кружилась голова. Йен не ведал о том, пробудил в ней страсть, и теперь девушка сгорала от желания. В голову лезли странные мысли.
Ей не дано умереть старой девой. Война затребует ее жизнь задолго до того, как Аманда состарится. Так чего же жалеть о своей невинности? Завтра они расстанутся навсегда, как бы ни сложились обстоятельства. Эта мысль испортила ей настроение, и девушка прогнала ее прочь. Аманда хотела запомнить эту ночь, вкусить запретный плод, чтобы потом тайком вспоминать, когда темная мгла бесконечных столкновений лордов и сиу ни проглотит ее. Пусть совсем ненадолго, но чтобы в ее сердце осталось что-то особенное, свое, личное, что грело бы душу и тело.
И Аманда решилась.
Осторожно она повернулась к мужчине, раздумывая, с чего начать. Увы, в этом деле Аманда была не сильна. Следуя природным инстинктам, она положила ладонь ему на спину и почувствовала, как мужчина напрягся. Йен не спал. Стоило ли удивляться? Сон разведчика всегда был очень чутким. Сгорая от смущения, но все же не желая отступать, Аманда положила вторую ладонь и провела ими массирующими движениями от позвоночника к плечам.
— Не стоит греть об меня замерзшие ладошки, — услышала она сдавленный голос Йена.
Он не обернулся, а девушка уже была близка к тому, что убрать руки, но какая-то неведомая сила ее остановила. Прижавшись ближе к своему спутнику, она продолжила свои ласки, которые хоть и были неумелыми, но настойчивыми и нежными. Аманда с любопытством изучала каждый сантиметр его
