одеяла, и вздрогнула от холода. Опустив плечи, девушка поплелась к постели. Сев на солому, Аманда свесила ноги вниз и грустно вздохнула.
— К вам посетитель! — раздался высокий писк за дверью, и девушка лишний раз подивилась, как такому объемному телу может принадлежать столь визгливый голос.
Аманда вскочила с койки и встала в позу заправской судомойки — поставила ноги на ширине плеч и подбоченилась. Если это Йен, она спустит его с лестницы.
Но это был не Йен. На девушку сурово смотрели точно такие же, как у нее глаза только серого цвета. От немого укора, читавшегося во взгляде, Мэнди вдруг почувствовала себя нашкодившей маленькой девочкой и, съежившись в комочек, стыдливо улыбнулась.
— Привет, Лотти.
Встреча сестер, не видевших друг друга много времени, совсем не походила на классическую сцену со слезами и объятиями. Старшая сестра, едва войдя в камеру, обрушилась на младшую потоком возмущенных слов и обругала ее на чем свет стоит. Аманда, как обычно, как это было в детстве, опустив голову вниз и ковыряя носком в полу, виновато поглядывала на Шарлоту.
— Я не очень удивилась, — с сарказмом присущим ей с юных лет проговорила Шарлота, — когда узнала, что ты отправилась на войну. Не очень удивилась и тому факту, что ты оказалась в этой тюрьме.
Молодая женщина, одетая по последней моде в изящное бордовое платье с высоким лифом, определенно неприлично дорогое, с лоснившимися волосами и гладкой кожей благодаря ежедневному уходу и дорогим кремам, брезгливо огляделась по сторонам. Лотти так не вписывалась в интерьер вонючей, грязной камеры, подумала Аманда, разглядывая свою породистую сестру. Что, кстати, нельзя было сказать про саму Мэнди, чумазую и неухоженную. Да уж, девушка давно забыла, что значит принимать благоухающие ванны, терпеливо ждать, когда слуги занимаются твоей кожей, волосами и ногтями. Теперь это казалось таким далеким и…бестолковым.
Что такое счастье? Когда никто не болен и все живы. Когда тебе не приходит сообщение о смерти близкого. Когда есть крыша над головой, а на обед твой котелок не пуст. А все остальное — труха, пыль под ногами.
— И я не удивилась, — неприязненно поморщившись, продолжала Шарлота, чей аромат духов освежил камеру ароматом фиалок и роз, — когда наша любимица Мэнди, будучи в Лиффорде, не соизволила навестить своих ближайших родственников.
На лице Аманды возник виноватый румянец.
— Прости, — промямлила она.
— Простить тебя? За что? Увы, в этом ты не виновата, моя драгоценная сестра. Виноват наш отец, который давал тебе слишком много свободы. Тебе было позволено абсолютно все, чтобы ты ни делала, какую очередную глупость ни совершала, все сходило с рук. В итоге ты выросла и превратилась в конченую эгоистку.
Аманда поежилась под ее колючим взглядом.
— Я…не специально…я лишь хотела помочь…
— Единственный человек, которому ты всю жизнь помогаешь, — это ты сама, Мэнди! — сердито парировала Шарлота.
Аманда поскребла ногтем в каменной стене.
— Как Принни? — решив уйти от скользкой темы, спросила она, но не угадала.
— Чудесно. Особенно после того, как все узнали, что одна из его ближайших родственниц — мятежница.
Аманда досадно прикусила губу. Они не виделись больше двух лет, но девушка до сих пор ощущала власть старшей сестры. Одного строгого взгляда Лотти было достаточно, чтобы Мэнди чувствовала себя кругом виноватой. Шарлота имела на нее сильное влияние, будто она и не сестра вовсе, а заправская нянька.
— Мне очень жаль, Лотти, — каялась Аманда. — Я и подумать не могла, что моя деятельность может принести проблемы твоему мужу.
— Вот именно, — согласилась Шарлота, — что ты никогда ни о чем не думаешь. Только о своих сугубо личных интересах.
— Но это не так! — воскликнула девушка и умоляюще взглянула на сестру. — Ты же знаешь, идет война, гибнут люди, мир раскололся на два враждующих лагеря. Нередко члены семьи оказываются по разные стороны баррикад. Да, я выбрала сторону сиу, но только потому, что они несправедливо обижены легионом…
— А-а-а! Слышать ничего не хочу! — Шарлота закричала так громко и топнула ногой, что Аманда отпрянула и с изумлением уставилась на сестру. Глаза девушки пылали гневом, верхняя губка подрагивала, лицо стало каменным и враждебным. Мэнди никогда не видела ее такой. Самая спокойная из сестер Лотти всегда обладала непоколебимой выдержкой и терпением. Ей совсем не свойственно было проявление эмоций, главное — чувство собственного достоинства. Всегда подтянутая, застегнутая на все пуговицы, с ироничной улыбкой на устах, Шарлота смотрела на мир с легким высокомерием. И уж точно неконтролируемый выплеск эмоций — это было не про нее.
Аманда оторопело глядела на сестру, не веря своим глазам. Неужели ее поведение так повлияло на Лотти?
— У меня уже вот где сидят твои геройства! — Шарлота провела рукой под горлом. — Все твои больные лягушки и жабы с оторванными лапами, которых ты пачками тащила в дом. При этом тебя никогда не интересовало, что у нашей горничной была на них аллергия, а дворецкий, что помогал тебе,
