Но сестра почему-то не разделяла ее радости
— Папу, наверное, удар хватит, когда он узнает, — выдала она после паузы. — Я ему написала недавно, но от него еще ответа не приходило.
Аманда, наконец, перестала делать попытки разместиться на стульчике и спустилась на пол. Она расправила свои мальчишеские бриджи и почесала исцарапанную коленку.
— Думаю, папа не так слаб и немощен, как мы думаем, — рассудила девушка. — Он пережил твое пленение, все мои выходки и даже трехмесячное отсутствие без вести. Полагаю, он сможет достойно перенести твое замужество с капитаном армии сиу.
Оливия едва ли поверила ей.
— А что? — увидела ее скептический взгляд сестра. — Между прочим, неплохая партия. Лорд, пусть и бывший, главный человек для половины страны, к тому же такой красавец.
Лив скривила рожицу.
— Ага. Безземельный, разорившийся сиу, вынужденный скитаться по военным лагерям, главарь мятежников, за голову которого предложена награда в шестьдесят мешков золота.
— Уже шестьдесят? — не поверила Аманда. — Ничего себе как ставки поднялись! Да его голова бесценна. А ты еще говоришь "разорившийся лорд".
Оливия не выдержала и рассмеялась. Аманда присоединилась к веселью. Их смех был настолько громким и заливистым, что вышел за пределы палатки и дошел до работавшего на поляне Ханлея. Тот встретился взглядом со своим помощником и смущенно опустил глаза.
— Зато ты порадовала его, забеременев от весьма знатного сасенара из родного Корка, — вытирая влажные глаза, молвила Оливия.
— Точно. — Аманда, как могла, изобразила серьезную мину. — Который упек меня в тюрьму, и если выживет на войне, никогда не узнает о ребенке. Только не сообщай об этом пока папе. Нужно как-то дозировать "приятную" информацию.
Веселое настроение младшей сестры вмиг улетучилось.
— Ты в самом деле ничего не хочешь иметь с Йеном Макинтошем? Но ведь это абсурд!
— Почему? Он меня не любит, я его тоже, мы находимся по разные стороны баррикад, да и, вообще, не имеем никаких точек соприкосновения.
— Брак по любви в наше время — дело крайне редкое. Да к тому же у вас будет ребенок.
— У
— Но он имеет право знать!
— Нет. — Аманда глубоко вздохнула и потерла усталые глаза. — Ничего хорошего из этого не выйдет. Мы случайно встретились и также расстались. Он…он враг, я… я не хочу иметь с ним никаких дел.
Оливия долго испытующе смотрела на сестру. Той даже показалось, что она заглядывает ей прямо в душу.
— Он тебе небезразличен, — пришла к выводу Лив. — Именно поэтому ты боишься рассказать ему о ребенке, думаешь, что он, как порядочный человек, предложит тебе руку и сердце. А этого допустить ты мне можешь, потому что страшишься близости с ним.
Аманда покраснела, и Оливия поняла, что угадала.
— Да вы просто созданы друг для друга, — с видом специалиста заявила девушка. — Это было понятно еще тогда, на вечере в нашем доме. Между вами даже воздух искрился, когда вы прожигали друг друга взглядами. Ничего подобного с Ирвином у тебя не было.
— Не говори ерунду, Лив! — рассердилась Аманда. — Он мне совсем не нравится! Йен грубый, наглый, категоричный. С ним совершенно невозможно разговаривать! Он упрям и несносен. Все и всегда должно быть только по его.
— Просто идеальная для тебя пара. Только такой мужчина сможет справиться с тобой, Мэнди.
Аманде захотелось чем-нибудь запустить в насмешливую физиономию сестры. Она мысленно досчитала до десяти и глубоко выдохнула.
— Все равно у нас ничего не выйдет. — Она угрюмо покачала головой. — Поэтому ему лучше, вообще, не знать о малыше.
— Если ты опять упираешься в тему войны, то она скоро закончится, и тогда уже не будет плохих и хороших. Люди, наконец, станут едиными.
Аманда довольно ухмыльнулась.
— Кажется, теперь и ты стала настоящей мятежницей, раз произносишь лозунги сиу. Хотя тебе особо выгодно, если мы победим, ведь тогда Ханлей из изгоя вмиг превратится в великого освободителя угнетенных, героя, любимца женщин. Представляешь, сколько прелестниц будут снова строить ему глазки?
Оливия никак не отреагировала на шутку. Ее взгляд был задумчив, направлен внутрь себя.
— Да, — протянула она. — История пишется победителями.
Глава 17
