Энцелад Титан

— Нет. Нет. Нет! Пожалуйста…, — но, кажется, мой отчаянный призыв на этот раз не достиг своей цели.

— Лан! Посмотри на меня! Ты пытаешься поймать мой взгляд, — Лан, ты был серьезно ранен. Осколочное ранение. Мне жаль, но операция — обязательна.

Я чувствую отчаяние, когда понимаю, что операции избежать не удастся. Твоя рука осторожно придерживает мою голову, когда ты прижимаешь анестезионную маску к моему лицу. У меня не хватает сил протестовать. Сначала я стараюсь не дышать, не вдыхать этот запах. И считать до десяти, как в детстве я не намерен. Я всё ещё помню, что эта смесь вырубает меня гораздо медленнее, чем среднестатического человека. Я понимаю, что никак не могу повлиять на твоё решение и ситуацию в целом. Но я все равно делаю безнадежную попытку отсрочить неизбежное.

— Подожди, у меня же столько вопросов! Никто другой не пострадал? Раи, Сэм, Давид? — у меня остаются силы лишь спросить тебя телепатически.

— Нет, — спокойно отвечаешь ты, — с Давидом, Сэмом и Раи все в порядке.

— По крайней мере, Итиус не нарушил своего слова. Никто из моих друзей не пострадал…

Но на мой телепатический возглас ты отвечаешь, продолжая держать анестезионную маску у моего лица. Десять секунд проходят и ты замечаешь, что засыпать я не собираюсь.

— Лан, перестань задерживать дыхание, пожалуйста, — твой тихий голос дрожит.

Вот только твоих слез мне сейчас и не хватало. Похоже, ты заметила синее свечение моих глаз и поняла, что это означает: я использую возможности Древних. А Древние, между прочим, могут не дышать достаточно долго. Метаболизм, отличный от человеческого… Но подчиняться ты меня сейчас не заставишь, и не надейся. Я не отвечаю, и не реагирую на твою просьбу. Я знаю правила игры. Никто в любом случае не начнет меня оперировать, пока не получиться полностью отключить мое сознание. Но ты не знаешь, о чем просишь… И тебе я ничего рассказывать не буду. Не хочу в твоих глазах быть чудовищем. Хотя ты, наверное, все равно знаешь, у тебя был доступ к моей медицинской карте.

— Все будет хорошо, я не позволю тебе умереть… Твоя ладонь касается моего лба.

Наверное, у тебя все равно получится отключить меня, даже без анестезии. Я помню, как легко ты заставила заснуть новорожденных Ррарх, просто подержав ладонь на их головах перед операцией, а ведь ты тогда была младше… ты что, действительно всерьёз считаешь, что я просто боюсь умереть во время операции? Наверное, мне всё же прийдется объясняться…

— Ты не понимаешь… Я не боюсь умереть. Я операции боюсь. И боли. И того, что все поймут, кто я на самом деле, и что мне страшно… Но моя телепатическая попытка объяснить тебе, что подчиняться я не намерен и соглашаться на операцию — тоже, не достигает цели.

— Ты ничего не почувствуешь, читаю я в твоих мыслях.

Спасибо, конечно за это утешение, но у меня на этот счет совсем другие воспоминания… Я слишком хорошо помню, что на меня все ваши человеческие лекарства оказывают меньший эффект, чем на обычных людей. Или вообще не оказывают никакого воздействия. Как повезет. Значит, именно об этом меня предупреждал Итиус. И если я сейчас откажусь от операции, то разрушу этим свой Континуум… Я помню, что Итиус и Антарианиус рассказали мне о Континиуме: его стабилизация — вещь добровольная. И я могу отказаться от стабилизации Континуума даже сейчас. Только те, кого я спасал с помощью способностей Древнего, тогда неминуемо погибнут. Просто по-другому. Законы построения Континуума неприложны, и если Континуум выбрал именно эту цену за мое вмешательство… похоже что у меня нет выбора.

Ты всё ещё держишь анестезионную маску у моего лица, похоже, прошло всего лишь несколько мгновений. А кажется, будто прошла вечность…

Однако страх действительно ослабевает. Что там мне рассказывал Иссин о эмпатах? Их учат не только снимать боль, но и страх, кажется?

— Ольга, прости, я делаю вдох. По-крайней мере, я надеюсь, что ты не догадаешься о причинах моей капитуляции. Я успеваю лишь подумать четко, чтобы ты услышала мой телепатический зов:” Не оставляй меня здесь одного”.

Зря я думал, что я сумею избежать операции на этот раз просто потому, что ты здесь. Почему я надеялся, что в этот раз всё будет по-другому? Почему я совершенно забыл то, что со мною случилось, когда мне было пять лет? Я должен был помнить, что ничего не решаю. Вообще ничего. Маневры возможны лишь в выборе больницы. Или врача. Хорошо Антарианиусу, он биотелекинетик. А еще я мгновенно вспоминаю, что не только обезболивающие оказывают на меня меньшее воздействие. Вообще все лекарства — из-за отличающегося от человеческого метаболизма. Любые лекарства, включая наркоз. Боли я больше не чувствую. Ты выбрала достаточную дозу обезболивающего, или в результате смесь обезболивающего и анестезии хотя бы уменьшила боль. Но я всё ещё могу видеть то, что делает медицинский персонал и хуже всего, я могу читать их мысли всякий раз, когда кто-нибудь из них случайно или намеренно касается меня. И я могу слышать, что они говорят друг-другу. И ещё запахи… Обычная доза наркоза на меня не действует. Сказать, что это — жутко, значит преуменьшить эффект от происходящего. А медикологи ещё удивлялись, почему я им лампы бил c помощью телекинеза?

В течение несколких минут я стараюсь не думать о том, что происходит. Наконец, я не выдерживаю и пытаюсь сквозь полуприкрытые ресницы рассмотреть тех, кто находится в операционной. Лучше не становится, скорее наоборот: я вижу нескольких людей в операционных масках. И их лампу.

Я пытаюсь закрыть своё сознание от мыслей окружающих меня медикологов и врачей, просто потому, что даже случайные мысли медиков вызывают у меня панический страх. Ну и достали они меня, если говорить честно. Я с радостью сломал бы их ноль-зону, но тогда все их мысли обрушатся на меня без заградительного барьера. Нет уж, спасибо. Лучше читать мысли тех, кто находится вблизи операционной, разглядывая через них всё, что происходит в зале