подруга Джен была жива.
…И вот теперь, когда позади остались и лес, и болото, Воробушек сидел в тростниковых зарослях на берегу ручья, ломая голову над тем, как проскользнуть в лагерь мимо воинственных стражников.
Вот если только… Он срезал тростинку и, сделав из нее трубку, незаметно переплыл ручей. Вооруженные до зубов, размалеванные грозные кошкоеды остались позади.
Чем ближе к центру лагеря подкрадывался Воробушек, тем отчетливее доносились до него удары тамтамов и радостные возгласы кошкоедов. Наконец он разглядел в середине толпы малышку. Рядом с Дженифыр неотвязно болтался счастливый и неприятно улыбающийся туземец.
Обоих – и Джен и туземца – то и дело заслонял хоровод скачущих кошкоедов. Там же, в центре пляшущих котов, прохаживалась высокая дама в деревянной маске. Время от времени она поднимала вверх лапу и говорила что-то невнятное, вроде «мрахбухту-бариккотта-рихту», и каждый раз ее соплеменники, тряся юбками из папоротника, радостно кричали:
– Алоха!!!
От любопытства Воробушек едва не вывалился из-за толстенного кактуса, служившего ему укрытием. Конечно, Джонни был несказанно рад, увидев малышку живой и здоровой. Однако происходящее ему совсем не понравилось: не нравились и беспричинный восторг кошкоедов, и – особенно – глупая улыбка туземца.
В конце концов Воробушек снова отполз в джунгли. Сняв промокшую одежду и оборвав несколько веток папоротника, он тоже сделал себе юбку. Глиной нарисовал на мордочке полосы, отломал от разлапистого кактуса несколько иголок и воткнул их за уши. Теперь он надеялся только на то, что в суматохе праздника вполне сойдет за местного шалопая.
– Алоха!!! – подхватил Джонни очередной вопль кошкоедов, выпрыгивая из джунглей и вливаясь в хоровод.
Он скакал и прыгал вокруг Дженифыр, повторяя движения ритуального танца кошкоедов: три раза хлопал себя по коленям, четыре раза почесывал правой лапой левое ухо и дважды поворачивался вокруг своей оси. Наконец высокая дама жестом остановила танец.
– Прикидоха мрак-мрак Алилархатум, алсубания крусиница Дженифыр! – выкрикнула она.
– Дже-ни-фыр! Дже-ни-фыр! – подхватили кошкоеды, в такт размахивая копьями.
– Дже-ни-фыр, Дже-ни-фыр, – присоединил свой голос Воробушек, размахивая сухой веткой и очень надеясь, что малышка узнает его.
Но Джен замерла, словно проглотила лягушку и теперь прислушивается, как зеленая попрыгунья скачет у нее в животе. Счастливый туземец в это время протянул малышке серьги, в очертаниях которых угадывались скелеты рыб.
– Колдунья Дженифыр, – проговорил Алилархатум, – эти серьги принадлежали Бешеному Патрику и нашему племени. Теперь они твои. Прими их в дар, чтобы наша любовь была такой же огненной, как гнев Бешеного Патрика, и такой же крепкой, как зубы кошкоедов.
– Али-лар-хатум! Али-лар-хатум! – принялись радостно выкрикивать туземцы.
– Али-лар-хатум, – процедил сквозь зубы Джонни-Воробушек, и движения его ветки стали походить на выпады шпаги фехтовальщика.
Туземец торжественно нацепил серьги на ушки Джен, взял растерянную малышку за обе лапки и поцеловал.
– А-а-а-а!!! – завопил Воробушек, подлетая к целующейся парочке, будто его укусила в попу дюжина скорпионов.
Джонни вряд ли помнил, что произошло дальше: он ли набросился на наглого туземца, кошкоеды ли набросились на него. Воробушек размахивал сухой веткой и с криком «Не подходи!» оттаскивал недоумевающую малышку в джунгли.
– Очнись, Джен! Бежим! Ну же! – надрывался он.
Малышка растерянно шагала рядом с Джонни и все время оборачивалась. И каждый раз она натыкалась на грустный взгляд потрясенного ее коварством Алилархатума.
– Джен, ты со мной?.. – Воробушек сердито дернул ее за лапу. – Или с ним?
И Джен побежала…
Они неслись сквозь чащу, путали следы в Крокодильем ручье, ныряли под струи водопадов, спотыкались о камни и наконец, когда крики преследователей стихли, выбежали к давно обрушившемуся мосту.
Они стояли у обрыва, уперев ладони в колени, и тяжело дышали.
– Что это было? – проговорил Воробушек. – Ты зачем целовалась с этим парнем?
– Вообще-то, – выдохнула Джен и кокетливо поправила челку, – я выходила замуж.
– И как? Вышла?
– По-моему, нет, – ответила малышка.
Джонни покосился на ее серьги и кивнул, презрительно процедив:
– А это что? Свадебный подарок?
– Ну да… – Дженифыр недоумевала. – Чего ты злишься? Сначала меня хотели утопить, потом – съесть. Выйти замуж – не преступление!
