копьями и заряженными арбалетами. В тот момент, когда они бросились друг на друга, замок в двери поддался. Стоявшие под башней ополченцы устремились в образовавшийся проход. Они не захотели умирать на стене, а о том, что будет, если враги ворвутся в город никто из них не подумал. Обезумевшая толпа вынесла нас с Холином сначала на лестницу, потом в нижнюю залу, а оттуда на улицу.
Ополчение вырвалось в город и растворилось в близлежащих улицах. Никому не пришло в голову организовать оборону и остановить бегущих по пятам степняков. Люди были так напуганы, что словно зайцы бросились прятаться по домам и закоулкам. Небольшой отряд, оставшийся на стене, перебили очень быстро, и кочевники хлынули на городские улицы. Паус оказался совершенно беззащитен, потому что ополчение либо погибло, либо разбежалось, а воины, дежурившие в верхнем укреплении, не сразу поняли, что происходит, а когда разобрались, что к чему в городе уже шла резня.
В безумном человеческом водовороте я потерял Холина. Когда неуправляемая толпа выплеснулась на базарную площадь, и растеклась по улицам я оказался совершенно один среди палаток, шатров и торговых прилавков. Еще никто ничего не понимал, и горожане с удивлением смотрели на забрызганных кровью ополченцев. Я столкнулся в проходе с двумя дородными тетками, которые при виде моей испачканной одежды брезгливо поджали губы.
— Пошел отсюда, оборванец, — прикрикнула одна.
Не слушая глупую торговку, я вскарабкался на какую-то бочку, надеясь с высоты разглядеть лохматую макушку своего друга, но за палатками ничего не было видно.
— Пошел говорю, — толстуха замахнулась на меня тряпкой.
Я ловко увернулся и спрыгнул на мостовую.
— Прячьтесь, — на бегу выкрикнул я и метнулся в боковой проход в надежде, что он приведет меня к дому Холина, я был уверен, что юный стражник побежит именно туда, но оказался в тупике, заставленном какими-то бочками. Пока я оттуда выбирался и искал другой путь собравшиеся на площади наконец сообразили, что дело нечисто. Завопили перепуганные торговки, засуетились мелкие лотошники, подхватив тяжелые корзины и задрав длинные юбки бросились в рассыпную служанки, отправленные хозяевами за покупками. Пользуясь моментом мелкое ворье стало хватать с лотков все, что плохо лежит.
Оглушенный истошными криками я свернул на незнакомую улицу. Нужно было как можно скорее уходить с базарной площади. Будем надеяться, что в этой кутерьме боги позволят мне отыскать Холина.
Не знаю, как сложилась бы моя судьба, если бы я повернул не на том перекрестке. Скорее всего моя короткая жизнь закончилась бы в сточной канаве гибнущего города, но миновав несколько улиц я свернул направо и сам того не подозревая оказался в «служилом» квартале в двух шагах от каменной лестницы ведущей в верхнее укрепление. Выскочив из переулка я нос к носу столкнулся с толпой вооруженных мужчин, которые передвигались с такой скоростью, что едва не сбили меня с ног. Теперь, когда враг ворвался в город не было никакого смысла оставаться на верхней стене и многочисленные защитники бросились вниз. Командиры пытались их образумить, но остановить стражников и мобилизованных горожан было невозможно, они больше не слушали приказов. Люди хотели спасти собственные семьи и нажитое имущество. Именно с такой группой я и встретился в «служилом» квартале. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы толпа не сбила меня с ног.
— Ты кто такой?!
Кто-то схватил меня за шиворот.
Я постарался вырваться, но рука держала крепко.
Похоже не все сегодня хотели поскорее попасть домой. Рядом со мной остановилось несколько вооруженных до зубов мужчин. Они не были похожи на стражников: короткие мечи, кольчуги или металлические нагрудники, у двоих я заметил арбалеты, а у того, кто схватил меня за поясом красовался магический жезл.
— Я из ополчения.
— Здесь, что делаешь? — сурово спросил дворянин.
— Ищу свой отряд, — соврал я.
— Ерунда, — проворчал один из солдат, — он из тех, кто бросил стену. Приколоть его и делу конец.
Неожиданно дворянин отпустил меня.
— Посмотри на него, — сказал он своему спутнику, — мальчишка весь в крови, а ран на нем я не заметил и у него сабля степняка.
— Тебе приходилось убивать? — спросил он в упор разглядывая меня.
— Да.
— В глаза смотри. Скольких ты убил?
— Троих, — сказал я, но спохватился, вспомнив мертвого кочевника у хижины Химона, — четверых.
— Ого! — присвистнул солдат, который предложил меня заколоть.
— С нами пойдешь, — проворчал дворянин и подтолкнул меня к остальным, — мне кровожадные волчата нужны.
Выхода у меня не было, и я последовал за незнакомцами. Надо сказать, что вели они себя довольно странно. Казалось им не было никакого дела до
